— Слышал я про такие отряды, — будто размышляя вслух, проговорил Лесь, — здорово они бандитов пощипали. Пора, наверное, и нам. Сколько там тех бандитов? Вся сила их на страхе держится, на том, что они селянина, который и от панов горя хлебнул и от фашистов с полицаями, стараются запугать, назад в ярмо загнать: пошел на место, быдло!.. Только люди уже не те, что раньше.
— Вот-вот, — подхватил Нечай. — Так кому, как не нам, банды выводить под корень?
— Ты нас не уговаривай, — прервал Нечая Костюк. — Мы и до этого вроде не очень отсиживались: и проводниками ходили в лес и на облавах бывали. Но отряд нам нужен, чтобы бандиты нас боялись, а не мы их. Есть верные хлопцы: Степан Пилипчук демобилизовался из армии, тракторист Шмыгельский, Роман Дацюк надежный, да и другие с нами заодно будут. Оружие надо…
— Оружие будет. Попросим, чтобы выделили нам хотя бы на первых порах инструктора.
— Вот это мне нравится, — возбужденно вскочил Лесь. — Держись теперь, банда!
— Тю ты, оглашенный, напугал, — засмеялась Надийка. — Нас-то в отряд примете?
— Обязательно, сердце мое, — сверкнул белозубой улыбкой Лесь. — Кто-то ж должен нас на подвиг провожать?
— Значит, решили, товарищи комсомольцы, — подвел итог Нечай. — Будет у нас истребительный отряд?
— Будет! — подтвердили ребята.
Иван напомнил, что теперь всерьез нужно браться за воспитательную работу с молодежью. Пусть каждый подумает, что он может лично сделать. Вот в селе клуб пустует, третий заведующий на днях сбежал, — значит, нечего на приезжих надеяться, надо своего назначать. И на будущей неделе, не откладывая, провести в клубе первое собрание, чтобы молодежь потянулась на огонек, на живое слово. Лесь играет на баяне? Играет. Пусть приходит с баяном в клуб, а не одну Надийку привораживает. Лекцию можно прочесть. Самая грамотная — Мария Григорьевна, ей и слово…
— Ой, хлопцы, какой же из меня лектор! — растерялась Мария. — Народу будет много, собьюсь, запутаюсь, только сорву все…
Все собрание она просидела молча рядом с Надийкой. Улыбалась порывистости Леся, серьезно слушала Нечая. И трудно было понять, что думает новенькая о тревожных делах зеленогайских комсомольцев, как относится к решениям, которые они приняли. Впрочем, на нее особенного внимания не обращали, понимали: нужно дивчине осмотреться, познакомиться со всеми как следует, — а уж тогда и спрос другой.
— Тема есть, — настаивал Нечай. — Расскажите всем про комсомол: как возник, по каким заветам работает, к чему стремится… Неволить не будем, а подумать советуем.
— Хорошо, я подумаю, — согласилась Мария. И зачастила скороговоркой, будто оправдываясь: — Вы не подумайте чего-нибудь такого… Просто боюсь я провалиться с лекцией… А так я не против…
Дальше Нечай сказал, что, поскольку секретарь комсомольской организации выбыл из строя на неопределенное время, райком решил провести перевыборы. Все согласно кивнули: организация не может быть без головы, это ясно. Вот только есть ли замена Даниле Бондарчуку? Нет ему замены. Такого хлопца потеряли! Лежит теперь в областной больнице — хоть и вынули врачи бандитскую пулю, а неизвестно, когда станет на ноги. Данила партизанил, войну прошел, ни один осколок не царапнул. А тут у родной хаты…
— Эх, — горестно вздохнул Лесь, — без Данилы тяжко будет!.. Бандюги проклятые! Когда все это кончится? — резко повернулся он к Ивану. — Ты в районе сидишь, все знаешь…
— Когда всех бандитов переловим.
— «Переловим»… — процедил сквозь зубы Степан. — Пока Стафийчук здесь хозяин. Он нас ловит. А мы по ночам собираемся…
— Но-но! — строго прикрикнул Нечай. — Без паники. Сегодня одна из наших главных задач — покончить с бандеровцами раз и навсегда.
Степан только рукой махнул да вздохнул тяжело. И снова тишина. Думают комсомольцы: кого секретарем? Нельзя ошибиться, нет пока в селе партийной организации, и секретарь комсомола после головы сельрады второй в нем человек. О решении собрания завтра же узнают в лесу, есть у бандитов здесь кое-кто из «родственничков». И новости в лес доходят порой даже быстрее, чем в райцентр. А как узнают в банде — беречься надо комсомольскому секретарю, ой как беречься!..