– Они редко такие, какими мы ожидаем.

– Я думал, он скажет: отец признался, что Джош – приемный сын. – Я покачал головой. – По-моему, он так и не знает.

– И мы хотим сохранить это в тайне как можно дольше.

Я ничего не ответил, просто сел в машину и уехал.

Согласно исследованию, проведенному ФБР в две тысячи девятом году, около шестнадцати процентов серийных убийц в Америке некогда были приемными детьми. В то же время лишь два процента от всего населения некогда были приемными детьми.

Появился даже такой термин – «синдром приемного ребенка». Это расстройство успешно использовано как механизм защиты в целом ряде дел, где речь идет о вынесении смертного приговора, а обвиняемый был приемным ребенком.

Главный вход на кладбище Грин-Маунтин-Семетри в пригороде Балтимора напоминает ворота средневекового замка. Не хватает лишь подъемного моста. Сидя в джипе на стоянке, представляю: сейчас подниму глаза на две каменные башни и увижу там воинов в доспехах, натягивающих луки.

Уже пять часов вечера. Наконец несколько минут спустя на парковку влетает и останавливается рядом со мной ярко-красная «Ауди»; за ней тянется хвост пыли. Из машины выбирается Карли Олбрайт; на ней огромная зимняя куртка не по размеру, черные штаны от комбинезона, розовые резиновые сапоги. Она похожа на беременного эскимоса.

Выбираюсь из пикапа и демонстративно смотрю на часы.

– Ты опоздала.

– Да пошел ты, – отвечает она и нахлобучивает капюшон, отороченный искусственным мехом, на свою двухсотпятидесятидолларовую прическу. – У некоторых из нас, знаешь ли, есть работа.

– У меня тоже есть работа.

– У некоторых из нас есть настоящая работа. – Повернувшись к машине, Карли наклоняется над передним сиденьем и берет букет свежих цветов. – Надо было искусственные купить, эти к завтрашнему утру погибнут.

– Они, знаешь ли, уже погибли. – Я подхожу к кузову пикапа и вытаскиваю небольшой рождественский венок, купленный в цветочном магазине по дороге сюда.

– Мило. – Карли обычно говорит именно то, что думает.

Она берет меня под руку, и мы идем.

– Ожидается пурга? – Я силюсь не улыбаться.

– Да ну тебя, – чувствую тычок локтем в ребра, – ты же знаешь, я терпеть не могу, когда холодно. И не вини меня, когда насмерть замерзнешь!

Будто вторя ее словам, температура падает градусов на пять, когда мы ныряем в темный каменный туннель – центральный вход на кладбище. Выйдя с другой стороны туннеля, мы оказываемся на мощеной дорожке, вдоль которой тянутся почти семьдесят акров памятников и надгробий. На прошлой неделе был снежный буран, и пологие холмы укутаны тем, что от него осталось. Не будь в отдалении видны крыши Балтимора, можно было бы подумать, что мы стоим на живописных промерзших холмах Новой Англии.

– Всегда забываю, какая здесь красота, – говорит Карли.