Сделав пару шагов вперёд, небрежно цокнул языком, посмотрев на меня. Потом скользнул липким взглядом по фигуре Чжи.

— Вон тот дядя поделится своими деньгами, которые мы честно заработаем, как проводники. А леди может отплатить иначе. С такой красавицы мы и денег не возьмём.

Четвёрка подельников за его спиной зашевелилась, приходя в себя и перебрасываясь одобрительными фразами. Я же остановился и, оглядев их, улыбнулся.

— Наверное, вы решили, что сейчас в ваши лапы попала лёгкая добыча. Случайно свернувшая не туда и оказавшаяся теперь в вашем полном распоряжении.

Студенты примолкли, а во взгляде их лидера появилась лёгкая настороженность. Сделав шаг в его направлении, я продолжил.

— Всегда было интересно, почему такие, как вы, искренне считают себя неуязвимыми? Думаете, ни у кого не поднимется рука на настолько ущербных особей рода человеческого?

Процокав каблуками, рядом остановилась охваченная гневом Чжи.

— Ащщщ! На кого рты посмели открыть? Сначала вам ноги переломают, а потом оскопят! Будете жрать свои зажаренные причиндалы, давиться, плакать и проситься к мамочке! Грязные выродки!

Даже во мне шелохнулось удивление — обсуждая убийство Лаваньена, они с Хонг выглядели, скорее, сбрасывающими стресс девушками. А вот сейчас от Чен веяло настоящей яростью — окажись в её руках оружие, она без всяких раздумий нажала бы на спуск.

Пятеро дебоширов это тоже почувствовали и как один попятились назад, испугавшись стройной девушки в вечернем платье. Впрочем, отступить слишком далеко, им не позволили — путь преградили две мужские фигуры.

Юные бандиты на момент замерли, присматриваясь. А когда оба экс-полицейских вытряхнули телескопические дубинки, качнулись уже в нашу с Чжи сторону.

Шумно вздохнув, я демонстративно покачал головой и изменив тембр голоса, заговорил вновь.

— Ваш единственный шанс убраться отсюда живыми и, возможно даже целыми — честно отвечать на все мои вопросы. Попытаетесь юлить и лгать — придётся последовать рецептуре моей спутницы.

Сделав паузу, улыбнулся.

— А вы сами понимаете — если придётся отправить на тот свет одного из вас, то свидетелей оставить в живых никак не выйдет.

Их главарь, до того заполошно оглядывающийся по сторонам, попытался парировать.

— Ты вообще знаешь, кто мы такие? Кому угрожаешь? Жить надоело? Тронешь нас хоть пальцем и тебя в порошок сотрут!

Я с разочарованным видом покачал головой.

— Боюсь, ты не слишком хорошо представляешь, с кем связался. Сразу после вашей смерти, вся правда о похождениях вашей небольшой банды окажется в сети. С рассказами свидетелей, показаниями подкупленных родителями полицейских и всеми иными подробностями. Вас лично возненавидят и станут плевать на ваши могилы. А что до семей, то на них выльются такие потоки нечистот, что они предпочтут откреститься от такого никчёмного черепашьего дерьма, как вы.

Безусловно, всё это не было правдой. Даже имейся у меня подобные данные — такой ход мог лишь вызвать скандал, но к однозначному осуждению не привёл бы. Когда убивают взрослого и состоявшегося человека, общество обычно забывает об этом на следующий день. Но, если сдохнет двадцатилетний изувер, то об этом помнят и даже желают найти его убийцу. Пережитки прошлого, в котором дети одновременно были и надеждой на будущее, и незащищённой социальной категорией. Тот факт, что сейчас они являлись одними из самых опасных уличных хищников этой планеты, никого не интересовал.