Черити посмотрела на отца снисходительно и соизволила пояснить:

— Так и было запланировано.

Я прикусила губу, сдерживая улыбку. По лицу отца было видно, что он ничего не понял, но продолжать не стал.

Служанка принесла завтрак Черити — пресную кашу и апельсиновый сок. Какое-то время завтракали молча, но очень скоро тишину прервал стук. Широкая арка позволила увидеть, как по коридору в сторону входных дверей прошел молодой лакей. Через полминуты он вошел в столовую и объявил:

— Князь Вилмар, вам послание из королевского дворца, — сообщил он и протянул отцу запечатанное письмо.

Темно-красная печать, ловко взломанная отцом, контрастировала с белой бумагой. Тихий шелест вызывал дурные предчувствия — или это задумчивое выражение лица.

— Королева перенесла собрание на сегодняшний вечер, — вздохнул он.

— Получается, сегодня мы не пойдем на пикник? — разочарованно протянула Черити. Я тоже расстроилась, но кукситься не стала.

Отец с сожалением вздохнул, но тут же предложил:

— Вы можете поехать без меня. А на следующей неделе повторим пикник вместе, обещаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ К обеду погода улучшилась. Солнце припекло, подсушило грязь, и дороги стали вполне сносными. Конюхи подготовили лошадей, и мы вчетвером — я, Черити и близняшки — неторопливо отправились из поместья по дороге, ведущей мимо полей в сосновую чащу, к озеру.

Карла и Эйприл рысью скакали впереди, впрочем, далеко не уезжая. Так мы могли наблюдать за ними без страха потерять или упустить какие-то их пакости. Длинные, до пояса, черные косички весело болтались из стороны в сторону.

— Такое ощущение, что наши сестры так и остались пятилетними детьми, — пожаловалась Черити, кокетливо поправляя синюю шляпку. — Иные в пятнадцать лет уже замуж выходят, а они проказничают и портят мне нервы.

— Да ладно, сестричка, — мирно возразила я, — вспомни себя в их возрасте.

Черити высокомерно хмыкнула, но промолчала. Когда наша семья переехала четыре года назад в Каринтию, Черити было шестнадцать. Незадолго до переезда хорошо попортила отцу нервишки, заявив, что выходит замуж за сорокалетнего мужчину, который уже четыре раза овдовел. Якобы у них случилась настоящая любовь. К счастью, легкомысленная Черити вовремя заскучала и влюбилась в юного гвардейца, забыв про вдовца. Сколько раз за это бурное время отец запирал её в комнате, не пересчитать.

— Посмотрела бы я на тебя, если бы ты проснулась с живой мышью на груди, — завредничала Черити.

Я насмешливо покосилась на неё. Даже верхом на лошади сестра выглядела великолепно: темно-синяя амазонка выгодно оттеняла её бледную кожу без единой веснушки и голубые широко распахнутые глаза, чувственные губки были сложены бантиком, тщательно завитые волосы алели из-под небольшой шляпки. Черити единственная из нас, кто выбрал дамское седло — и держалась она в нем с истинно королевским изяществом. Она лучше всех сестер влилась в светскую жизнь, и с первых своих выходов в свет блистала на высшем обществе.

Жаль только, что дома она вела себя подчас не как леди, а как хабалистая торговка с рынка. Хороший сюрприз будущему мужу.

— Ты уже придумала, что будешь дарить на день рождения Софи? — спросила Черити.

Единственная из пяти сестер, кто вышел замуж — Софи. Вторая по старшинству, она практически сразу после возвращения в Каринтию нашла выгодную партию и успешно вышла замуж, чего отец желал и мне.