— Эй, погодите! — воскликнула Катя. — Эта пирамида действительна способна высосать магию? Но ты же сам говорил, что это противоречит всем законам магии. Живое существо должно добровольно отдать свою энергию.

— Да, милая, — начал Рэнданэйл. — Но есть древняя легенда, согласно которой на Тарту упал осколок Мариона — мертвой планеты. Марион и Виктус как две противоположности — одна планета дает магию, другая ее погашает. Потому в дневное время суток, когда Марион вступает в свои права, магия слабее, нежели ночью. Древнейшие из магов использовали этот осколок, как артефакт, поглощающий любую энергию. Кроме Тьмы. Эта магия живет сама по себе, она никому неподвластна.

Он с какой-то грустью в глазах посмотрел на свою жену и нежно погладил ее по скуле.

Пока дракоэльф говорил, я тайком следила за Громом. Он встал с места, запустил руку в свои рыжие волосы между рожек и начал ходить взад-вперед, а его хвостик то и дело нервно тарабанил по полу. Демон нервничал. И не зря, ведь однажды Брадур уже украл его магию. И теперь, когда она у нас практически одна на двоих, история может повториться.

— Прости, — шепнула я, когда наши взгляды пересеклись. Гром нахмурился еще больше и медленно подошел ко мне. Он долго смотрел сквозь, будто что-то решал, а затем открыл рот, чтобы сказать, но Катя его перебила громким возгласом.

— Это кранты! Теперь у Брадура артефакт, который может украсть магию Светы просто по щелчку? Или Огонь демона? Или магию той, третьей девушки. Это все меняет! Все! Мы абсолютно бессильны.

Она тяжело вздохнула и задалась вопросом:

— Почему же он не сделал этого вчера, когда была возможность?

Ответа ни у кого не нашлось.

— Неси часы, ведьма, — пророкотал Гром, продолжая смотреть на меня. Когда все затихли, он добавил: — Сейчас же!

— Света, это мне твой демон приказывает? Что-то не пойму, — недовольно протянула Катя. Я улыбнулась и прошептала:

— Он король дольше, чем ты королева. Привычку приказывать тяжело искоренить.

Ведьмочка поджала губы и скосила взгляд на Рэна. Тот развел руками и пожал плечами.

— Ладно, — заворчала Эрин. — Но можно было и поласковее. У меня, между прочим, имя есть. И я не больше ведьма, чем твоя ненаглядная Света.

Она встала с диванчика у окна и поплыла к нам с протянутой ладонью. Я наблюдала, как менялось выражение лица Грома, и во мне все больше зарождались сомнения.

— Постой! — воскликнула я, когда Реар потянулся за песочными часами. — Должен быть другой выход. Я не могу лишить тебя магии, которой ты так долго ждал.

— Я буду жить без магии, — твердо заявил демон. — А ты?

— Точно нет! — вставила свои пять копеек Катя. — Проверено на мне.

Мы не отреагировали на ее слова, продолжая смотреть друг другу в глаза. В его была решительность, в моих — страх.