Никакого подавления мятежа по сути не было, была месть и ярость за избитых своих. Мы прошли сквозь отсек как разогретый нож сквозь масло. Кто из мятежников успел упасть и заложить руки за головы получали один — два пенделя по рёбрам и толпа проходила дальше, кто не успел упасть получали «демократизаторами» и бутсами, кто пытался хоть чуть сопротивляться получали из стопперов, мы не церемонились и не уговаривали, мы вершили правосудие ибо захватив и избив землян, своих собратьев, «это» перестало относиться к нам — землянам. Правонадворцы могут сколь угодно долго кричать и обвинять нас в жестокости, но её не было, «это» сильно только в толпе, когда их больше и им не оказывают адекватного сопротивления, но стоит им увидеть, что с ними не цацкаются и не жалеют, не выслушивают и не ведут переговоров, а просто уничтожают как бешеных собак, куда только девается весь запал, сразу лужа под ногами, заискивающий взгляд и лопотание, это мол не я, я не хотел меня заставили. Слышали и видели в сорок пятом...
Быстро и жестко, не жестоко, а именно жестко наведя порядок в отсеках стали сортировать кого в каюты без права выхода, кого первого на допрос, а кого и в одиночный карцер, у каждого переходного шлюза замерли усиленные наряды десантуры вооруженные по самое не балуй с приказом открывать огонь на поражение при первых признаках неповиновения, всем на палубе об этом было неоднократно объявлено...
Выявить заводил не представляло ни какой трудности, искин корабля вёл постоянный мониторинг всех палуб и у следователей был полный пакет доказательств кто, кого, когда, за что, в результате допросов были выявлены и истинные виновники происшествия надеявшиеся остаться в тени. Не обошлось и без изнасилований, особенно в этом преуспели наши чёрные «афроамериканские друзья». Нескольким сотням девушек и женщин пришлось оказывать не только медицинскую, но и психологическую помощь.
Должен сказать, что насилие над разумным без его согласия, а фиксироваться это согласие должно нейросетью под протокол или записью искина и тоже под протокол, без этого доказать согласие на что либо практически не возможно, ибо здесь верят «бамажке», а не словам, является одним из тягчайших преступлений в Содружестве, так что для достаточного количества «разумных» с восьмой палубы замаячила перспектива оказаться на тюремной планете, причём у тех кто избивал наряд и наших ребят пожизненно и без амнистии. С организаторами-главарями и насильниками дело обстояло ещё хуже, если первых ждали рудники и тоже пожизненно, то вторых медицинские и другие лаборатории проводящие опасные опыты над «добровольцами» по новым нейросетям, препаратам и так далее, шанс выжить был один на миллион если не на миллиард и если выжил, то тебя очень ждали следующие пытливые исследователи со своими опытами.
Вот если бы избитые и раненые под протокол подтвердили, что они претензий не имеют и более того, сами попросили их избить или ранить или изнасиловать, то таки да, никаких претензий, всё по согласию, причём абсолютно всё равно когда произошло подтверждение, самое главное до задержания насильника или преступника. Другое дело бунт или мятеж, любые мятежи и бунты считаются априори бунтом или мятежом против Содружества и караются... В общем очень сильно караются.
Что бы Содружество не посчитало действия разумного или группы разумных бунтом или мятежом, этот разумный или группа должны заявить в арбитражную комиссию о своём намерении, указать против кого производятся «боевые действия», указать предполагаемый урон и если он составит больше 10 000 000 кредов для частного лица или 10 000 000 000 для группы лиц, то пригласить наблюдателя от Содружества, в частности от арбитражной комиссии естественно за свои кровные, и самое главное, лицо или лица напавшие или подвергнувшиеся нападению не могу быть сильнее другой стороны больше чем в 10 раз по численности, про вооружение в законе ничего не говорится. С другой стороны если причинённый ущерб составит 1 000 000 и меньше для частного лица и 1 000 000 000 и меньше для группы лиц, то заявлять в арбитражную комиссию не надо, но в обязательном порядке под протокол необходимо известить другую сторону о своём намерении, правило десяти действует в любом случае. Под группой лиц может пониматься всё начиная от клуба любителей ловли бабочек на Суматре и заканчивая государственными образованиями.
В Содружестве не было смертной казни, зачем уничтожать ресурс если его можно использовать, а то, что этот ресурс кончится при эксперименте, ну что поделать, для развития науки необходимы ресурсы и не все опыты заканчиваются положительными результатами, можно даже утверждать, что положительно заканчивается одна миллиардная или миллионная часть.
С другой стороны Содружество декларировало, что жизнь разумного бесценна и никто её отнять не в праве, про здоровье как то не упоминалось...
Вот такая карусель, господин-товарищ-барин.
Пришлось и мне с моими ребятами принять участие в следственных действиях, сначала в качестве конвоиров, уж больно неаккуратно вела десантура задержанных, пока приведут от места временного содержания до следователя его уже в медкапсулу класть надо, что бы залечить ушибы и переломы. А при чём здесь конвой если подследственный так и норовит то упасть где ни поподя, а то и о «демократизатор» головой стукнуться и не по одному разу...
После обеда нас назначили следователями, конечно основных фигурантов нам не досталось, их в персональных кабинетах кололи, а мы получив переносные детекторы лжи, прямую связь с искином СИБ отправились на восьмую палубу проводить опрос, мутотень это ещё та, но смогли выявить и несколько насильников, с сотню так если не больше, кто не совершал, но участвовал и раза в два больше изнасилованных, в каютах ведь камер наблюдения нет, теперь будут, несколько воришек, нарков и с пару сотен участников состоявшегося шабаша, не основных, а так шушеру...
Вот так и прошёл этот день, и ночь...
Сегодня, разнообразия ради, никто с ранья не домогался моего молодого комиссарского тела и не выносил мне «моск» разными непотребствами. Дали выспаться демоны...
Так как я вчера вечером не сдал полученное оборудование в купе со скафом то решил это сделать сейчас, а после пойти позавтракать. Ага, как же. Ведь сколько меня предупреждали, война войной — а обед по расписанию, хорошо покушал — можешь хорошо отдохнуть, нет же, попёрся сдавать табельное имущество, без завтрака, ну и как всегда чуть не остался без обеда.
Оказывается, чтобы сдать всё, что вчера получил я должен провести полный комплекс технического обслуживания, не трудно и не очень долго, но муторно. Ладно, сделал, сдал, и только намылился позавтракать как кладовщик сво... свободно сидящий на стуле, прихлёбывая ти (что то вроде нашего чая) из большой красивой красной кружки и закусывая вкусными даже на погляд печенюшками заявил, что я должен получит вещевое довольствие и если я его не получу немедленно, то могу не получить его никогда. На попытку договориться о получении всего после моего завтрака нагло заявил, или получаю сейчас или пару месяцев, а то и больше я буду за ним бегать, он из за меня, «чмыря», тут сидеть не намерен. Я бы ему простил и его наглость, и даже его ти в красивой красной кружке с вкуснейшими печенюшками, ну может быть простил, но вот простить ему оскорбления я не мог, в результате я с роскошным фингалом под глазом и он со сломанной рукой оказались в кабинете полковника который выяснив обстоятельства дела, ну как же только на восьмой палубе порядок навели как тут же не отходя от кассы два сибовца сцепились с повреждениями средней тяжести, попросил меня подождать в коридоре, ну не было у полковника приёмной, не было, и секретарши с ногами от ушей тоже не было поэтому и ждал в коридоре, минут через пять — семь из кабинета выскочил кладовщик весь красный, потный и с великолепным бланшем под глазом, аж завидно стало и почему это не я ему удружил, бросившись ко мне залопотал, прости мол дурака Лёр, бес попутал, больше никогда, ни-ни, и всё, что положено немедленно доставит сам лично в мою каюту и наилучшего качества, и... Спас меня от этого горячечного бреда перепуганного кладовщика полковник пригласив зайти в кабинет, кстати интересно, а чего это кладовщику про меня полковник наговорил, а?.
Зашёл, пригласили присесть, присел. Посмотрев на меня внимательным, можно сказать отеческим взглядом полковник задал вопрос:
- И зачем ты ему руку сломал, не мог просто по морде дать?
Ну и что прикажете отвечать на это, похоже у них тут по понятиям разборок не бывает, вообще то за такое оскорбление там где я в детстве жил могли спокойненько и прикопать где нибудь в озере или пруду без какого либо успеха на нахождение индивида органами.
- Не знаю, — говорю, — оно само как то, но вообще за такое и головешку отшибить могут, и фамилии не спросят.
Посмотрев на меня ещё раз очень отеческим взглядом полковник выдал,