– Если бы да кабы.
– В результате пятьдесят человек к черту. Через два дня вместе со мной пятьдесят один. C"est sa.[2] Ну, не будем об этом. Если я и в самом деле попаду домой, мне дадут миленький орден, весьма полезная штучка, в особенности на войне. Это скорее для Бетси. Он, может, даже компенсирует в ее глазах потерю руки, хотя бы на какое-то время.
– Бетси?
– Моя девушка. Texas girl.[3] На юге, в Хьюстоне. Блондинка, как Лана Тернер.[4]
– И что?
– Что – что?
– Я имею в виду: что дальше?
Однорукий выбросил окурок за борт. Тот погас с легким хлопком. Как отзвук далекого выстрела.
– А ничего дальше. Вот это и есть проклятье, я это понял сегодня, да и вчера тоже. И все из-за руки.
– Мне очень жаль, – сказал Другой.
Они опять помолчали.
Взошел Южный Крест и был ясно виден во всей своей красе над низкими облаками на горизонте.
ХЬЮСТОН РАСПОЛОЖЕН В АМЕРИКАНСКОМ ШТАТЕ ТЕХАС на судоходной реке Баффало-Байю, в 48 километрах от ее впадения в бухту Галвестон. Есть еще судоходный канал до Мексиканского залива длиной 80 километров.
Хьюстон – важный железнодорожный узел, центр хлопчатобумажной и нефтяной промышленности. Город занимает большую площадь и построен современно, климат жаркий и сухой.
Мистер Бентон был владельцем многочисленных авторемонтных мастерских и состоятельным человеком. Он был вдовцом и много пил. Здесь почти все пьют. И женщины тоже. Виной тому климат. Выходные он проводил на другой стороне Мексиканского залива, во Флориде, в основном с девушками, которые были не старше его дочери Бетси. Он обожал фортепьянный концерт Грига, а в газетах читал первым делом комиксы. В последнее время у него побаливал желудок, и спать он стал не очень хорошо. В целом он был вполне уживчивым и добродушным человеком.
Бетси познакомилась с Уильямом в колледже. Позже они обручились. Как и положено. Все было очень романтично. Однако Уильям хотел окончить учебу в медицинском, перед тем как они поженятся. Старомодный взгляд на вещи. А ведь денег у Бетси и в самом деле было вполне достаточно.
Когда она впервые увидела Уильяма в летной форме, она была очень горда. А когда началась война, она вдруг стала мечтать о ребенке. Но поскольку он очень осторожничал, ничего не получалось. Когда ей позвонили по телефону и сообщили, что он пропал без вести, она горько плакала и чувствовала себя несчастной. Вечером того же дня на вечеринке она, конечно же, всем обо всем рассказала и, конечно, снова плакала. Все были с ней очень обходительны и утешали ее.
Чтобы заглушить боль, она выпила лишнего. Только под утро она поехала с Джимом домой. Ехала она очень быстро, и Джим заснул рядом с ней на переднем сиденье. В утреннем свете его зубы отдавали желтизной. Это отвлекло ее, и машина не вписалась в поворот, вылетела в кювет и перевернулась. Джим умер на месте. В больнице ей ампутировали полностью раздробленную ногу. Очнувшись после наркоза, она ничего не сказала и предприняла ребяческую попытку покончить с собой, из которой, разумеется, ничего не вышло.
Вечером отец, сразу же вернувшийся из Флориды, сидел у ее постели.
– А если Уильям все-таки вернется, – говорила она и плакала, не переставая.