— Секрет, сюрприз, как хочешь — так и называй, — отмахнулась от меня Руби оглядываясь по сторонам, не забыла ли я чего, а после самостоятельно закрывая на ключ мою аптеку.

По городу они правда шли молча, как самые настоящие конвоиры, и это не смотря на то, что я старалась выведать у них правду, куда же они меня ведут.

— Боги, Афелия, тебе почти тридцать лет, а ты ведешь себя хуже ребенка, — не выдержала новая голова нашего города, получившая только вчера официальное письмо за подписью короля о назначении.

— И что? — ей ни капельки не удалось меня смутить. — Тебе бы тоже не понравилось, если бы тебя уволокли с работы и потащили в неизвестном направлении. Фроня, вот ты меня понимаешь? — обратилась я к лекарке, которая уже давно перестала быть моей наставницей, а стала самой настоящей подругой.

— Понимаю, но и с Руби согласна, ты просто неугомонна. Потерпи немного и тогда все прекрасно поймешь.

Я надулась. Ну что поделать, если я сюрпризы не очень жалую. Месяц назад Эдриан решил устроить нам романтическое свидание, затащив меня на крышу администрации, но кто же знал, что я высоты боюсь. Пришлось ливитировать меня на землю и еще очень долго извиняться за свои порывы. Теперь я к сюрпризам отношусь крайне настороженно.

Конечной точкой нашего путешествия оказался храм расположенный на берегу речки в живописном районе. Сейчас, в пасмурную погоду, казалось, что его купол светится приглушенным золотым светом, подзывая скорее войти во внутрь и спрятаться от непогоды. Едва я выдохнула и уже собиралась шагнуть в зазывающее меня нутро, как две конвоирши подхватили меня под локотки и потащили дальше, обходя здание с другой стороны, а до меня наконец начало доходить осознание, что именно происходит.

Эдриан уже не раз предлагал мне и руку, и сердце, и иной ливер, а я все оттягивала момент. И нет, не по-тому что не любила — любила и очень сильно — а потому что у меня не было ни времени, ни возможности заниматься всеми этими предсвадебными хлопотами. Только этой весной мне удалось получить гордый статус лекаря и начать практиковаться без зоркого присмотра Фронии, а Эдриану, ввиду отсутствия огромного родового древа за спиной, приходилось покидать меня на несколько месяцев вновь и вновь отправляясь на передовую. Каждый раз я думала только о том, что как только он вернется, я затащу его в ближайший храм, где мы, перед ликом богов, станем мужем и женой, но, после каждого возвращения, мы добирались только до спальни, где теперь стояла огромная кровать. Видимо мой мужчина устал слышать от меня: «Давай подождем еще немного», а решил взять все в свои крепкие руки. Конечно, сейчас я немного в ярости, но стоит сказать ему спасибо.

Меня завели в небольшую комнатушку, чаще всего служащую кельей для монахов, приезжающих к нам и к нашим святым источникам — да, да, я сама была поражена, когда узнала, что у нас такие есть — где уже стояла наполненная ванна, а рядом стояли всевозможные маски, скрабы и масла.

— Ну что, раздевайся и ныряй, — со свойственной только троллям непосредственностью, сказала Фрония, прикрывая за собой дверь, как я понимаю, чтобы я даже помыслить не могла о том, чтобы сбежать.

Омовение перед вступлением в брак — процедура довольно интимная. Подружки невесты приходят к невесте в дом на зоре, поют песни, зажигают свечи и готовят свадебный наряд. В моем случае Фрония и Руби смотрели на меня как на нечисть, которую предстоит отмыть, а после упокоить. Естественно, ни о каких песнопениях речи быть не могло.

— Мне кажется, что вы меня провожаете не в счастливую семейную жизнь, а в последний путь, — все же прокомментировала я, со скрипом стягивая плащ, — а я просто напоминаю, что нахожусь я, в данный момент, в келье, где не то что магического отопления нет, а про печное не слыхивали.

Стуча зубами, я влезла в теплую воду и расслабившись позволила голове уйти полностью под воду, чтобы меня тут же подхватили и стали трясти как ненормальную.

— Ты что творишь, сумасшедшая? — спросила Фрония всматриваясь в мое лицо.

— Мыться пытаюсь, — честно призналась я.

— А топишься зачем? — она отпустила мое тельце, которое поскользнувшись на куске ароматного мыла поехало обратно под воду.

— Кто топиться? Это ты меня убить хочешь, супостатка.

Фроня несколько покраснела, а Руби рассмеялась.

— Ну же, Лия, где фирменная истерика. За тебя приняли решение, тебя под конвоем притащили в храм, даже платье за тебя выбирали подружки, не допустив виновницу к сему действу. Естественно, от тебя, мы ожидаем любой неадекватной реакции.

— И даже того, что я начну топиться? — спросила я, с удобством растягиваясь в лохани.