Но по мере путешествия всем стало ясно, что младшая Авершам — самая сильная и мудрая из четверых нефилимов. Тихая девочка, которая и не расцвела толком. Она вставала там, где отступали ангелы. Поднимала свой посох, когда даже топор могучего Кердаса обессиленно опускался. Давала точные советы и видела врага насквозь. И она в одиночку дошла до самого глубинного зала Преисподней и сразила Владыку.
Вход в мир демонов лежал на месте столицы Эдвермора сочащейся раной, из которой лезли твари. На входе Малисса сломала свой кинжал, защищая троих нефилимов. Женщина, которая и сражаться-то толком не умела. Она с готовностью умерла бы за тех троих, кого всю дорогу звала братьями и сестрой. Целительница и пират рука об руку спустились в Преисподнюю навстречу судьбе. Они первыми и вернулись назад. Далейн вынес Малиссу на руках. Оба израненные и изможденные, они были не в силах говорить о том, что довелось им увидеть там, куда демоны затаскивали обреченных жертв. А Кердас и Авершам пошли дальше, вглубь. Где жили совсем иные кошмары.
Но вскоре великан-рыцарь вернулся назад с разрубленным топором. Лишь по топору и можно было узнать его, ибо покрыт он был с ног до головы черной кровью врагов. А вслед за ним посыпались полчища отродий. Их отвлекал и выманивал он на свет. Туда, где встретили их войска людей и ангелов. Началась новая битва. И длилась она с рассвета до заката. В ее ходе ангельский топор раскололся на множество осколков, будто был стеклянным. А после, глядя с тоской на эти осколки, сказал печальному Далейну и хлопотавшей возле него Малиссе, что Авершам с ними нет. Потому как она вошла в зал Владыки одна. И теперь вся надежда лишь на нее.
— Сделай это, ньяли, — тихо произнесла Малисса и заплакала. Ее руки, покрытые кровью Кердаса и убитых им демонов, размазывали по щекам слезы. Беззвучные рыдания сотрясали грудь.
Рыцарь лежал на земле без сил. Затуманенным взором он глядел вверх. Подле него на коленях сидел Далейн и держал названного брата за руку. А чуть поодаль собрались ангелы, короли и полководцы. Лишь одна молитва была у всех на устах. И та молитва была услышана.
Спустя несколько часов затянутое черными тучами небо над Эдвермором начало светлеть. А после произошло то, чего явно никто не ожидал. Во взрыве ослепительного голубого света врата в Преисподнюю были разрушены. Осталась лишь груда оплавленного камня. Так на месте кротовой норы остается горка земли. А наверху этой горки сидела она. Девочка с бирюзовыми глазами. Посох ангела она по-прежнему держала в руках. А Владыка Преисподней был повержен, как и предрекал Пророк.
Кто-то верит, что Авершам поглотила его подобно другим властителям демонов, что играли в игру.
Кто-то утверждает, что именно ангельское оружие и ангельская кровь помогли ей обезглавить великую тьму и закрыть проход в Преисподнюю в землях Эдвермора.
И все же демоны были лишены направлявшей их силы. Войскам ангелов и людей удалось уничтожить их. Но все, кто там был и видел, как бьется чародейка Авершам, твердили, что никого сильнее не встречали. Она снискала всеобщее уважение, граничащее со страхом пред ее силами.
— День 3 –
Эстлин разбудила Вендала рано. На улице все еще было темно, а она уже заварила им чай и накрыла простой завтрак — хлеб, орехи и сушеные фрукты. Принц с трудом разлепил глаза.
— Можем все сделать через час-другой? — сонно простонал он.
— Нет, — отрезала она. — Иди умойся, приведи себя в порядок и приходи. Я буду тебя ждать.
Вендал нехотя побрел в подобие ванной комнаты, где на скамье стоял тазик с чуть теплой водой и лежала пара полотенец. В помещении было прохладно, поэтому водные процедуры особой радости не доставили.
Пока он умывался, думал о том, что ему снилось. Кажется, эпизод из детства. Он точно помнил, что видел мать, еще молодую и полную сил. Такую, какой он хотел запомнить ее. Давно она ему не снилась.
Принц вернулся в комнатку. Авершам, по своему обыкновению одетая в рубаху, чулки и свитер, сидела на полу с чашкой и пристально смотрела в огонь. Она неторопливо жевала что-то.
— Ты колдуешь? — спросил он, садясь рядом.
— Я ем, — ответила она. — И тебе приятного аппетита.
— Спасибо, — принц принялся за еду.
— Давай кое-что проясним? — Эстлин повернулась к нему. — Я не колдую вообще. Колдуют деревенские бабки и знахарки. Я — чародейка. Я творю чары.