Последнюю фразу прокричал уже ей вслед. Она поняла меня с полуслова и через минуту мчалась по направлению к нашему коттеджу.

Сержант, кажется, догадался, что влип в грязную историю, и теперь хотел как-то себя реабилитировать.

— Позвольте мне предложить свои услуги, если вы действуете в рамках закона, — подал он голос; я промолчал. — Готов даже принести вам и женщине свои извинения, поскольку действительно превысил свои полномочия, — продолжал он.

Сержант начинал меня раздражать. Опомнился, болван, когда его прижали. Повел себя с Ией как бешеный зверь, оскорблял, хамил, угрожал оружием, не захотел ни в чем разобраться, и это называется «превысил полномочия».

— Будете сидеть и ждать полицию, — отрезал я. — В управлении официально отчитаетесь о своем самоуправстве. А если попытаетесь встать со своего места, обещаю наказать вас так, что запомните на всю оставшуюся жизнь. И уверяю, никто меня за это не осудит.

Мой отклик на его предложение подействовал отменно.

— Не беспокойтесь, я выполню все, что вы требуете, — заверил меня сержант.

А Нестор, как я заметил, съежился и, уставившись в землю, больше не поднимал головы. Мне было очень важно вытянуть из него хоть какие-то сведения, которые бы позволили зацепиться хоть за кончик ниточки, тянущейся с далекой родины. Но все было тщетно. Ни угрозы, ни уговоры, ни обещание денег и содействия в облегчении его участи не действовали. Боевик как бы ушел в себя. Отвечал глухо, односложно, повторялся. Видя, что идем уже по кругу, я прекратил диалог. Он или действительно ничего не знал, или же знал, но затаился, предупрежденный, что за лишнюю болтовню придется платить дорогую цену.

Между тем Ия уже вернулась и рассказала, что быстро дозвонилась до Дика, обрисовала ему в общих чертах ситуацию, и он выслал вертолет с инспектором, следователем, врачом и двумя полицейскими. Выехала также спецмашина, чтобы забрать убитых. Там будут и рабочие, которые приведут в порядок дорогу.

Это было главное, что я отсеял из доставленной Ией информации, которая по ходу изложения расцвечивалась яркими красками и подробностями. Ее очень тронула отзывчивость Дика; она старалась передать, как четко он отдавал распоряжения, сколько теплых приветов и пожеланий от себя и жены передал и так далее. Никак не удается отучить ее от излишней эмоциональности в разговоре, особенно когда надо сосредоточиться на главной проблеме или идее. Как всякая женщина, она не умеет скрывать своих чувств при описании малозначащих деталей, которые не всегда важны, а то и просто неинтересны собеседнику. Ия обижается, когда я начинаю ее поучать или даже подтрунивать над ней, чтобы избавить от этого недостатка. Конечно, в обычных житейских отношениях не такой уж это порок, а может, и достоинство, позволяющее вести живую беседу в кругу друзей да и друг с другом. Но когда, бывает, счет идет на секунды и требуется четко, по-солдатски коротко и ясно высказывать только суть вопроса, ни в коем случае нельзя отвлекаться на мелочи, не имеющие к делу прямого отношения. Правда, теперешняя ситуация нам ничем не угрожала, и мы в ожидании полиции отошли в сторонку, так как «доклад» моей жены предназначался только для моих ушей. Я терпеливо слушал ее, давая возможность выговориться с лирическими отступлениями, с различными ремарками и излияниями чувств.

Да, верно говорят: век живи, век учись. Сколько раз зарекался — никогда не ослаблять внимания, когда перед тобой противник, даже побежденный, раскаявшийся, безопасный. Не уставал повторять это себе, когда случался тот или иной прокол, за который приходилось тяжело расплачиваться карьерой, здоровьем и даже потерей друзей. Но все равно в жизни происходят вещи невероятней самой смелой фантазии. Ия оказалась проворней меня. Ее реакция была безупречной, под стать каскадеру, готовому к такому повороту событий.

«Тойота», взревев мотором, как необъезженный мустанг, рванула с места в карьер. В эту же секунду Ия совершила невероятный кульбит и в два прыжка оказалась на капоте машины.

Освободившийся каким-то чудом от наручников Нестор (потом выяснилось, что сержант, перед тем как его вырубила Ия, успел открыть замок наручников, а Нестор тогда и вида не подал в ожидании удобного момента) воспользовался тем, что мы отвлеклись разговором, незаметно подполз к машине и был таков. Ия оставила ключ в замке зажигания, и он не упустил шанса. Когда Ия оказалась вдруг перед его глазами, он начал крутить руль, бросая «тойоту» из стороны в сторону. Ия, крепко ухватившись за основание антенны на крыше корпуса, ударом ног, обутых в крепкие сапоги, выбила смотровое стекло, и в следующую секунду бычья шея горе-водителя оказалась намертво зажатой между ее колен приемом «ножницы». Машина по инерции катилась еще довольно быстро, но мне ничего не стоило ее догнать, открыть дверцу водителя и за ручник остановить «тойоту». Труднее было освободить от железных клещей Ии шею Нестора. Он уже посинел, еще мгновенье — и мои усилия оказались бы напрасны. Вопя во всю мочь: «Ия, отпусти!», я что есть силы разжимал «ножницы». По себе знаю, в реальных ситуациях каратист, проведя контактный болевой прием, может не совладать с собой и «дожать» противника. Мне удалось, наконец, ослабить зажим, Ия пришла в себя и отпустила жертву.

Нестор очухался, отдышался и первым делом спросил:

— Что это было?

— А до тебя не дошло, что такого кабана, как ты, запеленала и уложила тогда в багажник вот эта худенькая девочка, — кивнул я в сторону Ии.

Она стояла и спокойно отряхивала свой джинсовый костюмчик, и в самом деле похожая сейчас на подростка. То, что она сделала несколько минут назад, казалось просто невероятным. Лишь я один знал ее уникальные возможности и ничему не удивлялся. А этот бывший спортсмен-тяжелоатлет и мысли не допускал, что хрупкая на вид молодая женщина может с ним справиться. Он помотал головой и подавленно выговорил:

— Такого не может быть.

— Может, Нестор, может, — уговаривал я его, надевая и аккуратно застегивая наручники. — Не веришь, спроси у сержанта, который, надеюсь, все видел.

Кстати, где он? Вот это номер! Чертовщина какая-то, пропадают у нас наши пленники. Наверняка воспользовался суматохой и удрал. Ничего, этот далеко не уйдет. Жетон у меня в кармане, и найти его владельца не составит Дику труда. Да вот и полиция.