Я, понимая подвох, чуть не заржал в голос с пафосных речей пета. Ему бы пару очков в Интеллект вкинуть.
Взмахнув рукой над головой Охотника, Лия на миг замерла. Кисть превратилась в край крыла, с которого слетело яркое, крупное перо. Медленно планируя, оно приковало взгляд тентакли, которая с довольной, счастливой улыбкой ожидала прикосновения.
– А-а-а-ай! Иметь всю погань разом! Же…! – перо растекалось по Охотнику напалмом, пыша жаром и быстро превращая тело в труху.
– Слышь, сестра сисястой! – возмутился бортник, возвращаясь в бой. – У нас так не делают!
– А тебя всю ночь во всё возможное имело это мерзкое существо? – топнула ножкой Лия, волосы которой вздыбились от ярости.
– Меня много кто не имел, но это не повод, – не уступал Киеренн, но уже не глядя наглыми глазками на феникса.
– Как поимеет, тогда и поговорим. Обсудим, какую травму нанесла эта дрянь твоей психике.
– Не ври, вражина!Тебе понравилось! – из-под земли послышался приглушенный голос пета.
– Молчи, презренный! Я ведь и землю могу прожечь… А в следующий раз как ко мне подползёшь, сама тебя свяжу и буду медленно испепелять, член за членом, член за членом…. – угрожающе перешла она на шёпот. – Поэтому прими мой гнев как подобает слуге лорда.
– Родственник, ты слышишь??! Уже в слуги нас записывать стала, мерзкая предательница!
– Молчи, смерд, развоплощу, – в такт негодованию Лии поддержал беседу я.
Феникс хихикнула, возвращаясь к обнимашкам с сестрой.
– Хватит уже! – рыкнул бортник. Недоумённый взгляд дриады мигом согнал с Киеренна всю спесь. – Прошу вас, лорд…. Прикажите уже всем подняться в замок, – еле выдавил из себя нечто почтительное он.
– Хорошо, Двухсотый, помогай, – я вытащил из грибной сумки могильщика. – Ержин, ты всегда на связи с василисками?
– Да, лорд, – заунывно ответил нехебкау.
– Тогда пусть один охраняет дриаду Эну. И сам лучше тоже с ней останься. Слизень это хорошо…
– Но нех-х-х-ебкау вс-с-сегда лучш-ше.
– Как скажеш-ш-ш-шь, – я был искренне рад сплавить хотя бы одно сатанинское отродье прочь со своих глаз. – Лия, коротко, расскажи о планах нежити, которые тебе известны.
– Они не мертвые!
Бортник аж заёрзал от нетерпения.