— Шику… это я, — выдыхаю с рвущимся из груди кашлем.
Мальчик стонет сквозь стиснутые зубы — я сильно его прижал. Судорога отпускает и меня, и Геру.
— Аааа, урод! — Гера воет, как бешеный пес. Встает с грозным видом, лицо перекошено, но на плечах у него повисают Костя с Федей.
— Серега, эта нелюдь… Надо пристрелить его, че вы все стоите, это же дикий зверь!
— Ты сам как зверь, — Сергей встает между драчунами, — мальчик без повода не полезет.
— Дай, я сам его… — снова рвется Гера, разметав держащих его мятежников.
— Не срамись! — сердито прикрикивает командир. — Мало чести ребенка убить! Иди, проспись, завтра поговорим.
Только тут я понял, что Гера пьян, как говорят русы, «в дупелину». Его налитые кровью глаза бестолково шарят по толпе.
— Да вы че, ребята? — изумленно роняет Гера, в сердцах машет рукой и нетвердой походкой бредет в темноту.
Шику стоит, потупив глаза. Я взъерошиваю короткие волосы на его макушке, он коротко вздыхает. Мы направляемся домой, не оглядываясь, да никто и не пытается нас остановить.
Раскуриваю сигарету, немного успокаиваюсь.
— И чего ты взъелся на дурака этого? Позвал бы меня.
Шику молчит, он кажется таким маленьким и одиноким. Как же ему тяжело тут, наверное, под ледяными ненавидящими взглядами. Не надо было оставлять его одного, знал же, парнишку любой может обидеть, а потом этому любому сильно не поздоровится.
— Нар-одар сердится?
— Да за что? — усмехаюсь я, — всегда хамам морды бил, бью и тебе советую.
Лукавая улыбка озаряет хмурое лицо мальчишки.
=== Глава 15 ===
На другое утро мы с Шику отправились на стрельбище. Я твердо решил не выпускать нарьяга из виду ни на минуту.
Солнечно. Сосны стоят, как золотые праздничные свечи. Шику бежит вперед, а я не спешу, курю, сунув руки в карманы, и думаю. За два месяца мятежники разорили три рудника и перебили охрану, сопровождавшую караван рабов. Когда, в какой момент лопнет терпение у Алвано? И что будет, когда полки наемников и нарголльской нечисти обрушатся на лесное селение? Будет даже не битва — бойня. При всем уважении к Сергею его мятежники не годятся для серьезных военных действий. До сих пор спасала неожиданность, с которой совершались вылазки, но с приходом командора Нарголлы у повстанцев не останется шансов.
Выйдя на полянку, где развешаны деревянные мишени в виде контуров человеческого тела, вижу забавную картину. Шику и Таня что-то разглядывают в жесткой, пожухлой траве, причем девушка все время подпрыгивает, коротко взвизгивая и охая. Интересно, что они там нашли? Наконец Шику достает из травы цакву — длиной с полметра, пушистую, яростно дрыгающую хвостом и лапами. Танюшка визжит и хохочет до слез.