— Блин, Герцог, мы же только что всё обсуждали! Сейчас первоочередная задача — война с колхозанами и вывоз продуктов из магаза. На нее придется задействовать всех бойцов. Всех, кто есть. А этот Шиша… Да пускай как раз эти трое его и замочат… Ну как на ноги встанут конечно.

— Ага, «замочат» они. Он один их так отделал, что они встать не могут, а тут предлагаешь их на него натравить? Да они наверняка ссаться будут при одном только его имени.

— Не исключено. Только вот… Герцог, я их порасспросил. Он их пи…т уже не в первый раз. И каждый раз получалось так, что он их заставал врасплох. Со спущенными штанами так сказать. Так вот пусть они сами его так же поймают. Кирпич ему на голову когда он срать пойдет вкинуть, или дом подпалить когда спит. А дверь поленом подпереть… На это-то у них духу должно хватить.

— Гм… А ты прав. Что-то в этом есть. Заодно, убив своего врага, которого боятся до усрачки, какой-никакой уверенности обретут. Нет, правда — хорошая идея. Хотя подстраховать их все же надо. Они из чьей команды?

— Рафика.

— Вот пусть Рафик с ними и смотается на Малиновку.

— Но не сейчас. Сейчас нам все нужны на бой с колхозханами. Да и эти трое даже поссать сходить пока не могут. Не то, что куда-то там…

— Да это понятно… Дня через три-четыре, как немного оправятся — пусть и идут. И Рафик, как раз, освободится. Ну что? Все? Больше никаких вопросов нет? Ну и хорошо. Всем готовиться…

Девчонки утащили Малинку в баню. Рыжик, который видимо героически не спал всю ночь, откровенно начал клевать носом и я прогнал его домой отсыпаться. Даня ушел со своим узлом домой. А я сел разбираться в ружьем.

Инструкцию я изучил добросовестно. Да и вообще с самим ружьем разобрался быстро. Ничего особо сложного в этой стреляющей палке не было. Вот с патронами оказалось малость сложнее. Из сорока снаряженных патронов 28 оказались с мелкой дробью. На утку. А из оставшейся дюжины, десяток был с картечью и только два пулевых. В принципе — нормальное распределение для охоты. Но мне-то нужно для боя!

Так что до обеда я с азартом, достойным лучшего применения, топил свинец, отливал пули и картечь. Навеску пороха в гильзах я не трогал. Не знаю, может на пулю надо больше отмерять, но я оставил так, как было в дробных. Менял только сам заряд. В итоге — к обеду у меня были снаряжены все сорок патрон заново! Пополам картечь с пулевыми.

И нож… Ножом я откровенно восхищался. Не знаю, как насчет там гвозди рубить, вполне возможно что и в самом деле можно и ему ничего не сделается. Не знаю. Я не рискнул проверять. Зато вот на стеклянной бутылке, которую я ради интереса чиркнул ножом, осталась явная царапина! А ножу хоть бы что! Вещь!!! Всё. Кухонный ножик, который я таскал все это время — пусть останется на кухне. А на его место вот этого красавца…

Хотя тут возникла небольшая проблема. Кухонный-то я просто таскал за манжетой свитера на запястье. Со внутренней стороны руки от локтя до кисти. Но этот режик был чуть крупнее. И таким же макаром его не разместишь. Рукоять в ладонь будет упираться. Почти до пальцев. Неудобняк… А что если с внешней стороны? Торчать все равно будет, но с тыльной стороны ладони он ничуть не помешает. А выхватывать если что даже удобнее будет. Точно, решено. Ещё бы ремешки сделать, чтоб ножны надежно к запястью фиксировать. Жаль нету. Гмм… Сделать самому? А почему бы и нет? Красиво я, конечно, не сделаю, но мне красиво и не надо. Мне надежно надо.

И вот, взяв ножны, шило, моток тонкой лески (кстати, подозрительная леска. На рыболовную не похожа совершенно, Состав какой-то не такой. Похожа на медицинскую, для швов. Никогда не видел как она выглядит, но первая мысль при виде этой лески была именно о медицинском ее назначении.) Кожаный ремешок от мужских наручных часов и ещё один ремешок уже от барсетки.

Возясь с креплениями, то примеряя, то вновь принимаясь за работу, я рассеянно слушал девичий треп. Иришка рассказывала о тех кто обитал в Левашово. Это было интересно. Я узнал об Герцоге. О его правой руке, суровом Немце. Об «душном» по словам девочки Башке. О туповатом Лысом. О Валете-Валентине, который явно аристократических кровей. О вечно пьяном Кержаке. Об двух приятелях Немца — Черном и Ковбое. О вечно злом Рафике… И это только о старших парнях она рассказала… А ее ровесников там и вовсе было не сосчитать. Признаться, услышав этот перечень я изрядно занервничал. А ну как вся эта шантрапа сюда ломанется? Только и остается надеяться, что для них тут ничего интересного нет. Им в городе вкуснее. Правда, и подобное «самоуспокоение» помогало слабо. Чтоб чуток отвлечься, я попросил рассказать об той самой троице, из рук которой мы ее вырвали.

— А что о них рассказывать? Лео со мной в одном классе учился. Мик и Дэн в параллельном.

— Про Лео ты говорила. А про Мика? Что за имя? Откуда?

— Это не имя. Это прозвище. Микки Маус. Микки. Мик.

— Почему вдруг Микки Маус-то?

— Из-за фамилии. Так-то его Михаилом зовут. А фамилия Мышкин. Мишка Мышкин. Микки Маус.