И вообще я неприлично суетился вокруг этого крохотного комочка. Словно был в чем-то виноват и стремился загладить свою вину. И ещё — я вспомнил, что с человеком в такой ситуации нужно обязательно разговаривать, не давать ему терять сознание. Ведь такое бывает сплошь и рядом. Пока человек в беде ё организм борется из последних сил, а стоит понять, что все, помощь пришла и организм сдает. Расслабляется. Типа «я сделал все что мог, дотерпел, теперь тебя спасут…» И этих сил как раз и не хватает. Поэтому и нельзя давать забыться. Пациент должен быть в сознании. И для этого с ним надо говорить. Даже если он не отвечает. Хотя конечно, лучше бы, чтоб отвечал.
Кстати, потрогал чайник. Всё — можно пить. В меру горячий. Первым хлебнул сам из носика. Да, живительное тепло побежало по пищеводу. Горячо, но и не обжигает. Самое оно. Вот только сладкиииий! Переборщил с сахаром. Впрочем, детям нравится сладкое. Стал поить девочку что-то бессвязно бормоча при этом. Что-то типа:
— Так, ну-ка, давай. Вот. Ещё глоточек. Хорошо. Молодец. Сейчас согреешься. Давай еще. Чаек сладенький…
И всё в таком духе. Девочка послушно глотала чай. Вот только ее тело периодически пробирала крупная дрожь. Озноб. Достав её из своего пуховика я снова прижал ее к груди, а пуховик надел сверху. Так вместе с девочкой сходил на кухню, отключив плиту, не до бульона сейчас, и вернулся в комнату. И присел на диван. А сверху еще и одеялом накрылся… Будем греть своим теплом. Говорят самый действенный способ. Хотя и мучительный. Эдакая снегурочка мне попалась. Вместо человеческого тепла холод идет от тельца. Ну что ж, будем терпеть.
Постепенно бормоча девочке что-то успокаивающее и гладя её по голове я и сам угомонился. Перестал нервничать и суетиться. Попытался её разговорить, но она наконец уснула. Не потеряла сознание, а именно уснула, тихонько посапывая носом и крепко прижимаясь ко мне. Конечно, от меня ж тепло идет, вот к теплу и жмется.
Впрочем, и от нее того ледяного ужаса, как вначале, уже не идет. Согревается девочка. А я сидел с ней на груди и думал. Думал об всей этой ситуации. Вот, спас девочку. Молодец я? Нууу… Наверное. Спасти девочку — да. Я действовал на одних инстинктах. Но спасти это даже не полдела. Это крохотная часть. Я ж не глупый подросток и примерно представляю какой воз проблем взваливаю себе на плечи, подобрав такую кроху. Теперь о дальних рейдах нужно забыть. И вообще от дома далеко не отойдешь. Ребенок маленький же без присмотра. Была б она лет семи хотя бы, тогда да… Тогда можно оставить на время одну, а самому в город смотаться или по окрестностям прошвырнуться. А теперь как привязанный. Причем я сам себя привязал. И ещё. Своих детей у меня не было. Но с малышами я любил возиться. С племянниками, с детьми своих пассий… И со всеми чудесно ладил! Но! Во-первых, они были всё же постарше, лет семи-десяти. А, во-вторых, ладил я с ними пару часов в день. Или целый день, но в выходной. Но потом я всё равно возвращался в свою квартиры и погружался в привычный мне покой. А тут же придется с ней круглые сутки… О-ох, хлебну я ещё горюшка… Но, с другой стороны, а какие у меня были варианты? Отвернуться и уйти из комнаты когда я ее увидел? Мда… Я не святой. Далеко не святой. Но это было бы на мой взгляд за гранью… За гранью всего. Ничего. Будем притираться…
Так размышляя я начал задремывать. По краю сознания скользнула мысль, что надо бы встать, погасить свет, заглушить генератор… Но вставать было влом. Да и мелкую, прижавшуюся ко мне, тревожить не хотелось. Да и потом: вот проснется она ночью внезапно и
Так и уснул. А ночью проснулся от стихийного бедствия. От «потопа», ага. Ну понятно, выхлебать чуть не полный чайник. Вот и протекло насквозь. Спросонья я не сразу понял что произошло. Вскочил испуганно. И тут-то и дошло. Ладно хоть на диван не попало. Все на меня пришлось. Разозлился я страшно. Но сдержался. Ребенок-то в чем виноват? Но настроение испортилось. А эта юная зассанка как сопела, так и сопит в две дырочки. И горя нет. Первым делом извлек ее из пуховика на белый свет. Заворочалась недовольно, хныкнула пару раз сквозь сон, не просыпаясь. Стянул с нее мокрые тряпки. А саму ее завернул в полотенце. В то самое в которое чайник заворачивал. А потом на печи так и забыл. Оно там и прогрелось. Аж горячее. Девочка так и не проснулась, и замену грелки с меня на полотенце приняла благосклонно. Свернулась калачиком и дальше спит. Положил ее на диван, на этот раз уже предусмотрительно подстелив под нее клеенку. И одеялом накрыл. Пусть спит. А мне вот… Мда… Вот ведь зассанка! И что мне делать? Просто в чистое переодеться? Но у меня опять этот бзик пробудился. Нервное. Пойду опять баню затапливать. На ночь глядя, время-то уже ого… Ну а что делать?
Ладно хоть топить не сильно надо. Баня конечно остыла, но вода в котле ещё не замерзла. Даже чуть-чуть тепленькая. Все быстрее согреется. Топить до жары, чтоб париться — не буду. Только ополоснусь немного. Пока ждал, пока вода согреется подумал, что надо бы, наверное, наведаться в дои откуда я забрал малявку. Одежи-то у ней никакой. То что было — мокрое, в стирку кинул. А дома-то у ней одежка по любому есть. Родная, своя собственная, привычная и ей удобная. Все ж меньше напрасного ей беспокойства. Надо только свечек захватить. В темноте много не найдешь.
Наскоро помылся. Переоделся в чистое. Выходя за калитку задумался, брать ли машину? Но не стал. Недалеко. Да и брать, вроде как, ничего тяжелого не планирую. Пройдусь пешком. Не облезу.
В доме осмотрелся. Первым делом подобрал брошенные мной второпях толстовку с футболкой. Потом пошел рыться в шкафу, отбирая в стопочку своей «спящей царевне» полное приданое. Бельишко, кофточки, штанишки… Пару пафосных платишек со стразиками брать не стал. Это явно выходные костюмы, а мне требуется повседневное. Попалась коробочка с цветными резиночками для волос. Тоже надо. И вообще, её, как проснется — тоже надо искупать. А то мордаха чумазая. И на щеках потеки от слез… Блин, с ребенком психологу нужно работать. Даже мне, прожжённому цинику, не по себе от всех этих смертей, а детям… Детям, на глазах у которых умирает самый близкий им человек — мама… Да, это травма на всю жизнь. И через годы аукаться будет. Да и просто по человечески жалко малявку. Вот только чем я могу ей помочь в этой ситуации? Нет, но хватит ли этого? Э-эх, грехи наши тяжкие. Это мне за то, что я вчера от детишек в магазине убежал. Наказание.
Собрав в наволочку ее одежу,
Вернувшись домой первым делом проверил свою находку. Спит как суслик. Ну и пусть спит. Время второй час ночи. Подкинув дров в печь (
Так случилось и сейчас. Спал отвратительно. На малейшее шевеление ребенка тут же просыпался. И это ещё при том, что ребенок-то, как раз, вел себя практически безукоризненно. Не плакал ночью, больше не устраивал потопов, всю ночь тихонечко сопела мне в подмышку. Ну разве только то, что из полотенца выбралась, скомкав и запинав его ногами. Но это уже мелочи. В общем девочка наверняка отлично выспалась (
А вот я не выспался совершенно. И встал потому, ни свет ни заря, совершенно разбитым. Но, все же, решил вставать. Все одно, не сон, а мучение. Выскочив на кухню побрызгал на лицо ледяной водой чтоб чуток взбодриться. Кстати, да… Воду эту же грел, хотел бульон сварить. Надо всё же заняться. Проснется же рано или поздно спящая царевна. И есть захочет. И начинать после голодовки все-таки действительно лучше с бульончика. Поставил воду на плиту. Сам же опять завел генератор. Подбросил дров и в печь, да и в бан
Вернулся в дом. Мелкая все еще спала. Хотя всё сильнее ворочалась. Я же подсоеденил видик к большому телевизору вместо приставки цифрового ТВ, и включил. Громкость сразу убавил до минимума, хотя она и так была невысока. Блин, сколько лет прошло. Я уже и подзабывать начал как видик включать-то… Но ничего. Вспомнил молодость. Вскоре с экрана уже доносилось тихонечко:
— Вот оно, иго чёрное. Недолго им пировать осталось. Сейчас отведают силушки богатырской!…
Сделав чуть погромче я повернулся к дивану посмотреть как там моя малявка и чуть не вздрогнул. Она не спала. На меня опять как и вчера смотрели ее темные глазенки.
— Эгхм… Привет. — выдавил я из себя. Девочка промолчала, продолжая меня рассматривать. — Ты есть хочешь?
— Дя — тихонечко ответила она. Ну слава тебе, Богу. Хоть какой-то диалог завязывается. А то я уже начал подумывать что на почве стресса у неё язык отнялся. Я поспешно ринулся на кухню. За бульоном.