— Это какой-то писец, — выдохнул Колян и, усевшись на землю, принялся гладить пострадавшую ногу. — Как я вообще на это подписался?!

— С голодухи крыша поехала! — заржал Влад. — Ты, кстати, вкусный был!

Я хотел ответить, но тут сзади на меня кто-то запрыгнул, обхватил руками и принялся целовать в шею.

— Если ты не Полина, то уходи, пока она не увидела!

Девушка звонко засмеялась и стала целовать шею с другой стороны.

— Полечка, как прошло?

Я сам хотел это спросить, но побоялся, и мне на помощь пришел Сергей.

— Первые десять дней тяжело, а дальше уже как-то пофиг стало, даже точно не помню, как умерла, с голоду или за борт упала.

— Сколько?! — я разжал руки, обхватившие мою шею, и повернулся к девушке лицом.

— Там считать надо… Вроде припоминаю системное сообщение, что после сорокового дня вместо трех очков стали пять давать.

— Какого дня? — севшим голосом прохрипел Влад.

— В общем, шестьдесят пять очков характеристик дали. Три способностей и одно укрепления тела.

Шестьдесят пять очков… Это десять за само задание, тридцать за следующие десять дней. Если дальше по пять… Получается сорок пять дней! Твою же мать! После моей смерти она просидела там еще девятнадцать дней!

— Что ты так смотришь? — испуганно спросила девушка. — Нам же надо качаться!

А я смотрел на нее, с трудом сдерживая слезы, и вспоминал свои слова: «ради меня ты продержишься дольше остальных».

Много чего лезло в голову, но я так ничего и не сказал, а просто шагнул вперед, обнял ее и поцеловал за все эти девятнадцать дней.

Мы вернулись домой и, предупредив Олегыча о своем приходе, не спеша пошли к штабу. А не спеша потому, что делились друг с другом впечатлениями о только что пройденном испытании. Конечно, больше всего всех ошеломили подвиги Молота и Полины.

— Это было самое трудное задание с точки зрения эмоций и психики, — подвел итог Сергей, когда мы уже подходили. — Но на самом деле запороть его было трудно.

— Ну почему, — возразил Молот. — Ведро бы я выронил за борт и кранты.

— Руками бы на черпали, — засмеялся Костя.