— Ты говоришь остался один, значит вы смогли кого-то из них убить? — снова заговорил Василий.

— Мы смогли, но мы сами тридцатые и хорошо раскачанные, и при этом это скорее удача, чем закономерность. Они нас недооценили.

После моих слов все Ногинские посмотрели на нас. Наверное, не будь на мне артефактов на убеждение, посчитали бы меня балаболом, но они работали, и мне, очевидно, верили.

Стоило ли сразу вываливать на них столько информации? Конечно. Если они вдруг совсем отморозки и решат напасть, «второй шанс» поможет, но это маловероятно, зато моя откровенность позволит нам не объяснять каждому, кто мы и что мы. И с очень большой вероятностью нас отведут к самому главному, и говорить мы начнем сразу по делу.

Так и вышло. После еще ряда взаимных вопросов, мы решили не тормозить и перешли на бег.

Портал открылся посреди жилого района, недалеко от железнодорожной станции, и одним из краев едва не касался здания школы. В нем и находился штаб. Я не ошибся — община называла себя Ногинские.

Василий взбежал по ступенькам крыльца и исчез в школе, мы же остались ждать на улице.

Сергей: «Вроде нормально тут все. Детишки, женщины — все спокойно ходят. Толп недовольных нет».

Костя: «И мужики все в артефактах. Непонятно, правда, какого ранга».

Молот: «готов хату ставить — синие максимум».

Шизоид: «Книгу статов лучше поставь, хаты в Москве щас не стоят ни хрена)».

Молот: «Книги все Ужас зажопил))».

«Э! Я вам все раздал!»

Молот: «никто же не видит, как ты там в хранилище делишь))».

«Вот на тебя, походу, больше делить не буду».

— Прошу за мной! — в дверном проеме возник Василий и сразу же снова исчез внутри.

Мы последовали за ним.

Главный штаб располагался на третьем этаже в одном из классов, судя по всему раньше тут учили литературе. По крайней мере на это намекали портреты бородатых мужиков на стенах, среди которых легко узнавались Толстой и Достоевский.

— Приветствую господа! — из-за массивного стола приподнялся и кивнул нам спортивного сложения мужчина лет сорока. — Присаживайтесь.

Кроме него здесь присутствовало еще девять мужчин и две женщины, видимо, мы явились во время какого-то совещания.