Тетки метнулись и начали что-то искать.

Малышка сморщила лобик во сне. Значит девочка сиротка. Интересно, как ее зовут?

Скоро проснется и в этот раз простой сменой белья не обойтись, однозначно нужно кормить.

— Вот, лесса, возьмите. Свежее.

Мне подали бутыль молока.

Я разозлилась. Оно было холодным. Прямо-таки ледяным. Нет уж, так не пойдет дело!

— Его надо прокипятить.

На меня смотрели как на сумасшедшую. Надо брать всё в свои руки.

Я начала искать, куда бы положить ребенка. Только на стол. Этим бабам я ее не доверю.

На печи стояло нечто вроде ковша-сотейника, в который я плеснула жидкость и оставила греться. Как только оно вскипело, сняла пенку, добавила немного воды. Нечего жирное давать. Помню котенка так выхаживала разбавленным молоком.

Так, вместе с малышом и ковшиком я и отправилась в свою гостевую комнату, прихватив с собой пару чистых тряпиц и ложку.

— Увидите хозяина, отправьте его ко мне! — напоследок бросила через плечо.

Я всегда чувствовала местность, поэтому вскоре нашла комнату.

Положив девочку на кровать и укрыв ее краем простыни, принялась осматривать помещение.

Всё было сказочно и в то же время просто.

Большая двуспальная кровать занимала треть комнаты. Пара прикроватных тумб и комод. С одной стороны — огромное витражное распашное окно и выход на балкон, с другой стороны камин, журнальный столик и пара кресел. Скорее всего, чтобы дивными зимними вечерами наслаждаться чтением у камина.

Напротив кровати у стены — огромный платяной шкаф и стул.

Мяу!

Ах, ты пройдоха, кроху мне так разбудишь. Тшшш.

Я взяла котофея на руки в попытке определить его пол. Что мы имеем? Ну что ж, мальчик — это хорошо. Назову я тебя Мурзик.