Ее "нити" были повсюду. Кажется, ими она оплела всю Академию. Валериан говорит, что это пока ей неподконтрольно и стоит смириться. А я знала, что она все отлично понимает и ищет отца. Но вот что странно, Диран не пустился за нами. Значит знал всё. Значит позволил забрать ее. Значит мы обе ему не нужны.
— Эй, ты чего грустишь? Опять о нем думаешь?
— Нет, что ты.
— Ну да, здесь все слепые. Давай отвлекаться. На какое число назначим прием? Только учти, учеба начнется со дня на день. Сейчас студенты прибывают в расположение Академии и нужно все организовать до этого.
— Не знаю даже. Как то непонятно все это. Каникулы осенью, а учеба с тринадцатого декабря. Как то странно.
— Как откроешь свою Академию, так и новые даты установишь, — в кабинет вошел Валериан, — Такой выбор не спроста. Двенадцатый день зимы — религиозный праздник. Многие проходят инициацию.
— Получается, что все кто там не прошел — могут сесть в последний вагон и поступить?
— Именно.
— Я сама так попала. Правда ни к каким религиям не была причислена, но благодаря этой отсрочке успела поступить.
Вот оно как.
— А что это за инициация?
— Это когда ты в Храме взываешь в Высшим и призываешь силу.
В голове сформировался план. Вот он мой шанс. Я пройду инициацию.
— Праздник устроим одиннадцатого декабря.
Глава 40
Капли стучали по подоконнику отбивая барабанную дробь. Ветер рисовал грязные разводы на стекле. Но настроения это не подпортило, скорее наоборот. Люблю тихие спокойные домашние вечера, когда за окном бушует стихия, а тут тепло. Раньше я только и могла что мечтать, как буду сидеть у камина на пушистом ковре, подбрасывая дровишки и вороша игольки кочергой, а теперь это стало явью. Не хватало только… Семейного счастья. Что еще может хотель женщина?
— Лесса Алиса? — тишину нарушил шепот Гикори, — Можно Вас?
— Да, — я встала и расправила складки платья, отряхнув золу с подола.
— Там это… — она явно не знала как подобрать верные слова и топталась на месте, сжимая и разжимая кулаки, — Лаэри…
Я подорвалась и с невиданной скоростью, путаясь ногами в пышных теплых юбках, ринулась в детскую. Что-то с Кирой, только и стучало в голове. Беспокойство нарастало с каждым шагом. Воображение рисовало страшные картины. Влетев буквально в комнату я замерла. Малышка парила над кроваткой. Ее темные волосики на головке стояли словно наэлектризованные вверх, а глаза сменили цвет на фиалковый, но вертикальный зрачок никула не делся. Яркий и искрящийся.