— Прошлой мочью, когда ты любил меня, я поняла, что меня… нет без тебя и мы — как один человек, как будто мы заключены в… стволе одного дерева.

Она видела, что герцог слушает ее, затаив дыхание, и продолжала:

— Но у деревьев есть ветки и листья, которые дают людям тень и защиту… Это то, что ты делаешь в отношении меня, и, возможно, я смогу помочь тебе немного, ., делать это… в отношении других людей.

Герцог не нашелся что ответить.

Он знал, что все женщины, которые вызывали у него интерес и которые, несомненно, отдавали ему свои сердца, никогда не задумывались о том, что он делает для кого-то другого.

Он также понял сегодня утром, что Эльфа открывает перед ним новые горизонты жизни, новые идеалы и цели.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, моя бесценная жена, и постараюсь не разочаровать тебя. Но сейчас, прежде чем мы начнем заниматься еще чем-нибудь, я намерен полностью отдаться медовому месяцу.

Глаза Эльфы засветились от счастья, и она сказала:

— Я поняла это, когда увидела «Мермэйд».

— Она унесет нас в мир грез, — сказал герцог, — где мы сможем говорить друг другу о любви до тех пор, пока ты не решишь, а это будет только твое решение, что надо возвращаться к обычной жизни, которая ждет наг.

Эльфа улыбнулась ему.

— Где бы мы с тобой ни очутились, дорогой Сильваниус, куда бы не занесла нас судьба, всегда найдется… время, когда мы сможем… побыть вдвоем.

С восхитительной простотой она посмотрела на кровать, и герцог рассмеялся смехом счастливого человека.

— Ты можешь не сомневаться, моя колдунья: даже самый занятой человек имеет хотя бы ночи для того, чтобы отдаться лунному свету, звездам, мечтам и, конечно, — любви.

Его голос окреп.

— Я прикажу накрывать на стол, как только ты будешь готова. У нас был тяжелый день, моя дорогая, и я считаю, что нам следует лечь в постель пораньше.

Эльфа ничего не ответила. Она просто подставила свои губы для поцелуя.

Сильваниус поцеловал ее страстно и нежно. Он знал, что это только начало, и ему предстоит не только многому научить ее, но и многому научиться самому.

Это будет не только самая захватывающая и интересная жизнь, о которой он и не мечтал, но и новый жизненный опыт, который он уже не думал приобрести.

Герцог принял бокал бренди от стюарда и, когда тот вышел из салона, поднял его со словами: