— Да, это! — решительно заявил герцог. — И я думаю, никому не удалось бы найти столь великолепного компромиссного решения, примиряющего стороны.

Эльфа с интересом прислушивалась к разговору родителей, потому что знала лучше матери, как спор из-за владения поместьем Магнус Крофт разжигал наследственную вражду между двумя герцогскими домами.

В то время, как этот спор развлекал все графство, он отравлял жизнь обоим герцогам, мешая им наслаждаться обществом друг друга.

Ссора двух самых крупных в графстве соседей-землевладельцев была не только темой для бесконечных сплетен, но также служила пищей для различных сплетен и домыслов газет.

Последнее обстоятельство вызывало ярость герцога Норталертона, который возмущался тем, что он называл «бульварной прессой», особенно учитывая его убеждение, что имя настоящего аристократа может появляться в печати только по поводу его рождения и смерти.

В результате ссоры, которую в округе прозвали «герцогской», пострадали Эльфа и ее сестра Каролина, так как их не приглашали в семьи, державшие сторону Честер-хауз — резиденции герцога Линчестерского.

В детстве это особенно не волновало их, потому что вокруг было более чем достаточно благоволивших к ним соседей.

Но теперь, когда Каролина выросла, а Эльфе предстоял в этом году ее первый официальный выход в свет, было весьма обидно сознавать, что новый герцог, который унаследовал этот титул два года назад, дает всевозможные балы и приемы, которые для них были недоступны.

— Вам все равно там было бы скучно, — решительно пресекала их жалобы мать. — Друзья герцога намного старше вас и намного образованнее, и вы будете себя чувствовать неудобно в их компании.

Раздражение, с которым она об этом говорила, подсказывало Эльфе, что ее мать не одобряет друзей герцога.

Тем не менее она не могла избавиться от мысли, что с ними могло бы быть значительно веселее и интереснее, чем с увлеченными только охотой престарелыми местными сквайерами и аристократами, которые постоянно посещали Алертон-тауэрс.

У Каролины интерес к герцогу давно прошел, а Эльфа, которая изредка видела его издалека на охоте, считала, что он выглядит именно так, как должен выглядеть герцог.

И поэтому она с интересом ждала ответа на вопрос матери:

— Что ты придумал с этой землей, Артур? Мне любопытно услышать об этом, хотя я полагаю, что самым разумным было бы и для тебя и для герцога Линчестера разделить ее поровну.

— Ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю, Элизабет! — взревел ее муж. — Я уже говорил тебе и повторяю вновь и вновь, что. — когда покойный герцог предложил сделать это моему отцу, тот категорически отказался даже обсуждать эту идею. Он заявил, что эта земля его н он был бы проклят, если бы отказался от борьбы за нее, даже если бы ему пришлось потратить на это последний пенни.

Герцогиня вздохнула:

— Я забыла об этом, Артур.

— Однако ты должна помнить обстоятельства этого дела. Линчестер всегда обвинял моего отца, что он выиграл эту землю у него в карты, когда тот был слишком пьян, чтобы осознавать, что делает. Все, что я могу сказать по этому поводу: если человек играет в карты в таком состоянии, он заслуживает всего, что получает при этом.

Герцогиня вновь вздохнула.

Она уже слышала эту историю десятки раз и не помнила случая за все время своего замужества, чтобы упоминание об этой земле, лежащей между двумя герцогствами, не превратилось в спор.