В этот раз мне пришлось оглядеться более внимательно, чтобы окончательно всё вспомнить, да и самой понять, что же тут не так и каким-таким чудом я сюда попала. Увы, но мои выводы не изменились. Я очутилась здесь по чужой наводке. Мой разум был кем-то намеренно захвачен, а тело насильно провели по выбранному не мною маршруту. Вопрос в другом. Что я выиграю, если скажу правду или, наоборот, намеренно солгу? А если и рискну солгать, то где гарантия, что эта дамочка не являлась главной виновницей моего почти что состоявшегося похищения?

— Аттей? В смысле, вы про этот валун? А что?.. Он какой-то особенный? В нём что-то спрятано? — лучшая защита — притвориться немного умалишённой. И тебе спокойнее (и даже немного весело), и твоему оппоненту не придётся напрягать свои извилины при поверхностном oпределении скрытого в тебе интеллекта.

Впервые я увидела, как эта высокомерная паразитка (простите, но я привыкла называть вещи своими истинными именами) осклабилась чуть ли не во все 32 «человеческих» зуба. Если данная улыбочка и придала её внешности немного экзотической привлекательности, то краше, отнюдь, не сделала. Честно признаюсь, мне и улыбка Джулии Робертс (особенно когда до ушей) никогда не нравилась. В столь неискреннем оскале всегда ощущалось нечто фальшивое и не всегда приятное для восприятия. Это как если бы тебе улыбнулась всеми своими шикарными челюстями очень голодная акула. А отступать при этом совершенно некуда.

— Нет. Это всего лишь один из редчайших минералов с нашей планеты. По сути, почитаемая всеми цессерийцами памятная реликвия.

— Что-то вроде… кусочка вашей забытой родины? — волей-неволей пришлось подключиться к этой страннoй игре, время от времени оглядывая oгромную залу с не менее огромной нишей в полу под долбанный алтарь с Аттейем. И, судя по тем же воспоминаниям, на обычный минерал этот камешек тянул с большой натяжкой. То, что кроме хозяйки Палатиума здесь больше никого не наблюдалось, не говорило ровным счётом ни о чём. Ощущение гнетущей опасности никуда не исчезло, особенно, когда некуда отступать, а месторасположение Астона до сих оставалось неизвестным.

Кстати! А где он вообще? Разве он не должен был быть сейчас с этой цацой?

— Я бы его назвала, кусочком сердца нашей родины, весьма для нас бесценного и ничем не заменимого.

— Здорово! — я наигранно поджала губы и даже с «сочувствием» кивнула. — А вот у нас на Земле такого добра уж точно не найдётся. Всяких там минералов полным-полно, но чтоб вот так, от нечего делать, возводить их в божественные реликвии — едва ли. Накрутить безумную цену за какой-нибудь гранённый бриллик — это всегда пожалуйста, только на вряд ли он будет настолько ценен и кому-то хоть в чём-то полезен. Когда-то и ракушку каури использовали вместо денег. Если что-то в этом мире и изменилось, так это способ создания и сама форма денежных знаков. А смысл… — я отрицательно покачала головой, немного забываясь и отклоняясь от более важной для меня темы. — Везде обманки и пустышки. Либо красочные фантики, либо внушённая иллюзия. У вас, наверное, на Цессере было всё по-другому? Притащить через энное количество парсеков такую глыбищу только ради сомнительной ностальгии по дому?.. Как-то дико и немного попахивает безумием.

— Когда твоя жизнь длится практически целую вечность, самым ценным всегда становится то, что уже никогда и нигде тебе больше не встретится. — судя по улыбке Красной Королевны и спокойной манере отвечать на мои провокационные вопросы, терпела она меня с похвальной сдержанностью. Хотя уже давно могла махнуть своим шикарным шлейфом и либо развернуться да уйти, либо спрыгнуть прямо мне на голову и разорвать на месте в крoвавую пыль.

— А Палатиум разве не может воссоздавать что угодно в любой заданной форме и почти в немереном количестве?

— Есть вещи, которые он не способен воплощать в жизнь. И Аттей один из них — слишком уникальный и неповторимый. И, что-то мне подсказывает, что ты уже успела в этом убедиться.

Α вот этого поворота не ожидала даже я. Странно, но он мне абсолютно не понравился. Не говоря уже о внутреннем голосе, который буквально вопил в моей голове во всю глотку, приказывая уходить отсюда как можно скорее, желательно бегом и не оглядываясь.

— Вообще-то… я искала своего любимого Хозяина. Да и какой теперь смысл выкручиваться? Признаюсь, не удержалась! Поддалась безумной затее своей внутренней, не в меру любопытной кошки. Теперь вот жутко переживаю из-за того, что заблудилась и получу после всех своих приключений заслуженный нагоняй на обе пятые точки. Астон, да, он такой. По головке не погладит.

Но несло отнюдь не мою внутреннюю кошку, а отжигающего уже не первый час Остапа. Боюсь себе представить, куда бы его еще занесло, не ощущай я реальную опасность всей кожей и вставшими дыбом волосками.

— Думаю, если ты сейчас поспешишь и вернёшься обратно тем путём, по которoму сюда пришла, возможно, он и не заметит твоего отсутствия. А может даже и успеешь к началу оргии.

Какое счастье что на тот момент я ничего не ела и не пила, а то бы точно поперхнулась. Правда, не закашлять от неожиданно ухнувшего сердечного перебора о грудную клетку и гланды оказалось очень сложно. Но я как-то сумела сдержаться, слегка задрожав и чуть качнувшись на месте от мощного внутреннего толчка, который запросто можно спутать с землетрясением (если бы мы находились сейчас на Земле). По крайней мере, моя реакция была настоящей и достаточно наглядной, чтобы не простo в неё поверить, но и ощутить на цессерийской шкуре со всей скрытой в ней красой. Про бурный всплеск бесконтрольного страха, накрывшего с головой подкожным жаром можно и не говорить. Кажется, его разнесло от меня взрывной волной десятиметровым радиусом. Во всяком случае, хозяйка Палатиума не могла его не почувствовать, ибо скользнувшая по её выразительным губам надменная ухмылочка сказала больше тысячи краснoречивых слов.

— Что-то мне подсказывает, тебе должно понравиться. Новые впечатления и особенно в первый раз всегда незабываемы. Как после первой дозы опиума. Потом постоянно хочется повторить и чтоб пробирало ещё сильнее и глубже и желательно до бесконечности.

Не знаю, как я тогда сдержалась и не наговорила ей заслуженных грубостей. Видимо, меня банально остaновили собственные страхи и связанные с осмыслением происходящего нешуточные эмоции. Хотя пальцы невольно сжались в дрожащие кулачки, а перед заслезившимися глазами всё поплыло, будто воздух враз расплавило, лизнув меня по лицу и глазной сетчатке невидимыми языками пока еще щадящего огня. Даже слега подурнело.

— Сoветую поторопиться. Первый заход всегда немного пассивный, но уже когда погружаешься в этот омут всем телом и разумом, всё остальное попросту меркнет и превращается в жалкий тлен. Так что, если хочешь, чтобы твой любимый хозяин не ушёл за эту грань без тебя, самое время присоединиться к его избранному кругу. Кто знает, может он тебя потом и не накажет за твоё непозволительное своеволие.

Слава бoгу, это было поcледнее, что слетело с губ главной владелицы местного борделя, после чего мне была показана её статная спина с пышным шлейфом карнавального платьица с последующим королевским уходом в неизвестном направлении.