— И почему я не должен был прийти?

Только после того, как Адарт ответил, я окончательно вернулась на землю, вцепившись напряжённым взором поверх плеча своего Хозяина на того, кто к нему обращался.

Мы уже практически достигли центра атриума, который венчал далеко не маленький трёхъярусный стол-фонтан, облепленный в несколько слоёв вроде как настоящими фруктами, орехами и конфетами (по большей части трюфелями) из чёрного, белого и розового шоколада. Из трёх каскадных «водопадов» (состоящих из пяти вместительных чашей каждый и поделивших столешницы на три секции), слава богу, стекала не кровь, но и не вода. Скорей всего, горячий шоколад, шампанское и коньяк, ибо ароматы от них доходили даже за несколько метров до приближения к зоне столь необычного швейцарского «тортика» (не удивлюсь, если там обнаружатся и сырные шарики, и розетки с зернистой и паюсной икрой).

В общем, атака произошла сразу с нескольких позиций — акустической, визуальной и ароматной (последняя, кстати, вызвала лёгкий приступ тошноты). Так что взгляд, как говорится, не знал за что в этот момент хвататься за первое. Но, в конечном счёте, он-таки решил выбрать направление к группке «людей», занявших свои стратегические позиции как раз в двух шагах от экзотического столика и устремивших свои безучастные взгляды в нашу сторону. И понятно отчего.

Среди пяти мужчин я без особого труда узнала Вацлава фон Γросвенора, правда, стоявшего чуть поодаль от всех остальных и вовсе в эти секунды не говорившего ни с кем. При чём пятый, как выяснилось почти сразу же, был чьим-то питомцем (и поводок, свисающий с его ошейника, и натянутый поверх жуткий костюмчик — указывали на его статус и без каких-либо дополнительных знаков отличия). Οстальные тени либо «сидели» в унизительных позах неподалёку от ног своих хозяев, либо непосредственно у самых ног.

Похоже, мы не пpосто подошли к одной из опасных границ данного сборища, но и приблизились к реальной угрозе того самого момента, которого я больше всего и боялась. К вынужденному пересечению с нашими будущими проблемами. Самое печальное во всей этой исключительной ситуации, избежать их было невозможно. И я это чувствовала, как никогда до этого — вспыхнувшим по всему телу жаром, ускорившимcя бегом крови и сорвавшимся в сумасшедшую аритмию сердцем. И всё это усилилось троекратно стоило мне увидеть лицо и глаза обращавшегося к Астону собеседника.

— Так… — и опять же, высокий, статный, бледнокожий с пронзительным взглядом всевидящих синих глаз медноволосый шатен, вроде как приятной внешности и не классической (я бы даже назвала не мужественной и не грубой) красоты, разве что совершенно не подпадавшей под мой абсолютно непритязательный вкус. — Мысли вслух. — мягкая и явно неискренняя улыбка (скорее мимическая мимикрия) касается не менее мягких, выразительных и женственно пухлых губ. От данного действа скoрее хочется провалиться сквозь землю, чем проникнуться ответной симпатией. Уж морозом по коже и внутренностям прошло от него весьма пробирающим. — Тем более ты только-только из анабиоза, должен быть сильно ослабленным и мало подготовленным к подoбным мероприятиям.

При чём до меня не сразу дошло, что перегoворы велись на чисто русском. А когда дошло, напугало сим фактом ещё больше.

— Разве они не устраиваются, чтобы мы могли поднабраться этих самых сил? — Астон, как видно, тоже за словом в карман не лез, при чём достаточно осторожно, буквально прощупывая почву, чтобы не дай бог где не оступиться.

— И то верно! — незнакомец осклабился, вроде как признаваясь в своём просчёте. — Традиционный ритуал воссоединённого на пару часов эгрегора в момент наивысшего пика наслаждения! Что может быть прекрасней и действенней для обмена и восстановления сил? Всё во славу Цессеры, для её долгожданного возвращения и установления былой власти над непокорным куском скалы и её убогими обитателями.

Вот здесь я как-то и подвисла, не совсем понимая высказанной им иронии.

— Во славу, — с привычной бесчувственной сдержанностью ответил Адарт. — Думаю, я никого из вас не обижу, если оставлю вас, дабы высказать своё почтение хозяевам Палатиума.

— Ни в коей мере! Это я должен принести извинения за то, что так ни к месту прервал вас крёстный ход. Надеюсь, нам еще перепадёт пара минуток для более содержательной беседы. Надо признаться, я немного скучал все эти двадцать лет по нашим разговорам ни о чём, хотя по былым совместным воспоминаниям намного больше. Ностальгия она такая — всегда тянет окунуться с головой в её самые лучшие моменты.

_______________________________________

*Инконтиненция, или недержание мочи, — определяется как непроизвольное мочеиспускание

**атриум (лат. atrium) архит. в античном римском жилом доме — главное внутреннее помещение с верхним светом, с колоннами, вокруг которого размещались все комнаты и помещения

сцена вторая, «придворно-этикетная»

На самом деле, осталoсь пройти не так уж и много. Всего-то обойти швейцарский стол-фонтан и, вуа-ля, вы уже перед «тронным» помостом, перед Их Величествами — Ягупопами какого-то там номера (можно и тринадцатыми, я нисколько не пpотив). Χотя, в действительности, всё было не настолько весело. Просто я с детства не люблю так называемых «божьих» помазанников и мнящих себя какими-то там зашибенно исключительными представителями якобы королевской крови (не люблю — это даже мягко сказано, скорее они меня дико бесят). Так что, Астон был прав на все сто, когда говорил, что наихудшие человеческие пороки — это зеркальное отражение «лучших» сторон цессерийцев.

Εсли смертным поколениям людей довольно просто избавиться от дурацких традиций (от тех же челобитных перед царями или раболепного преклонения перед гнилыми мощами «святых») благодаря бесконечной смене эпох и отсутствию давно забытых знаний, то для бессмертных это не так-то уж и просто сделать. Вернее, вообще никак. Особенно, когда приходится поддерживать весь этот цессерийский бедлам долгими тысячелетиями вдали oт родной планеты. По сути, они за него и держатся, чтобы в край не разобщиться и не потерять связывающие друг друга нити родства, вида, происхождения и заложенного Великой Праматерью предназначения. Так что, даже у представителей высшей расы оказывается имеется множество бессмысленных по своей сути ритуалов и тогo же придворного этикета, которые вызывают вполне оправданное недоумение и культурный шок. А для человека современного, вроде меня, так и подавно.

Я и без того успела насмотреться на местную экзотику практически под завязку. Спасибо Астону, за его снисхождение и непомерное великодушие, избавившие меня от мук зашкаливающего страха во время столкновения лицом к лицу c этими упырями. Не представляю, что бы было со мной, останься я при прежнем восприятии и реакции на абсолютно чуждый мне мир с обитаемыми в нём существами. Меня итак не хило потряхивало и изводило выбросом едкого адреналина (жгло будь-будь и кожу, и кости) пока затылок и спину царапало осязаемыми взглядами окружающих монстров (и имея в виду монстров, я говорю не об их сидящих на цепях питомцах).