– Слушай, СГС, конечно, хорошо, но рифмовалось с сексом. Решили в первом чтении начать, так сказать, с себя! Мол, у грибов секса нет, и в названии тоже не будет, – изрек гриб, с серьёзной миной, как будто важнее проблем у них не нашлось, кроме как переименовываться на первом же собрании.

– Ты другое мне расскажи, как меня на тропе обогнал? – решил не вникать в политику Марио, а спросить самое тактически насущное.

– Грибы прорастают везде в пределах грибницы. Очень удобно, кстати, и никакого грибного дождя не надо. Теперь грибница под всей территорией нашего леса, – похвастался бард.

– Ага, удобно. Для игроков.

– Слушай, Марио, или как твоё настоящее имя в том мире? Михаил? Расскажи мне про внешний мир.

– Зачем тебе? Этот мир ярче, – задумчиво произнес Марио, что-то вспоминая.

– Я лучше буду знать правду, чем… – Сашуас немного подумал и продолжил, – чем не буду знать правду.

– Резонно. Дороти свою где оставил? – кончиками губ улыбнулся монах.

– Кто мне постоянно говорил, что Дороти это он, а не она? Там ему будет лучше, спокойнее.

– Знаешь, а может ты и прав, – вслух подумал Марио, оглянувшись через программный код и заметив, что парой километров восточнее черепаха неотвратимо идет по их следу, нюхая почву. – Про мир, говоришь. Ну слушай, пока к Пликсу идем.

Земля 3278 год. Дом Филипа Лагунова

Я проснулся от гудения громкоговорителя патрульной шлюпки прямо у моего дома. Эфироскоп мигал красным светом, сигнализируя о непринятых вызовах. Он был поставлен мной на беззвучный режим еще до того, как это «несчастье» начало разрывать проклятый прибор для связи, так ненавидимый военными, врачами и полицейскими, к коим я, к сожалению, относился.

Воскресенье не задалось сразу. Приподнявшись на постели на одних руках, я осмотрел свою берлогу – однокомнатную, выделенную полицейским управлением, жилплощадь. Сквозь защитные жалюзи стены-окна пестрили проблесковые маяки – это Рома подлетел к 57 этажу, что запрещено директивами, если нет острой необходимости. И бьюсь об заклад, такой необходимости у него не было.

– Прунь, открой окно, – обратился я к ИИ моего жилища.

Стена-окно начала отодвигаться, впуская в заваленный хламом, холостятский мир лучи света, обнажающего правду. Правду о том, что на робота-уборщика у меня не хватало манкредов, а самому мне было жутко некогда. Да и лень.

– Включить эфироскоп.

– Ну и срач! – начал мой напарник щуплого вида.

Тело Романа подтягивала силовая полицейская броня, способная хоть кого временно сделать похожим на гладиатора или на судью Дреда. Хоть он и говорил через эфироскоп, бардак в моей комнате Рома видел своими глазами сквозь открывающееся окно.

– И тебе доброго воскресного утра! Чего приехал, сегодня же выходной, – удивляясь своему хриплому спросонья голосу, спросил я.

– Собирайся и полетели, пока у взводного зад не подгорел от того, что ты эфироскоп на ночь на «без звука» ставишь, – загорелое лицо Романа стало вдруг серьезным.