Глава 10
Захар заныкался под канатами, я заботливо закутал его в камзол и поставил сон про настоящую уличную драку, стройбатовские ему пока рановато. Ребёнок быстро уснул, а мне не дали поспать знакомые голоса. Прикольно сочетаются хриплый рёв и подростковый дискант. — Тут твой дружок, только спрятался и спит. Я его сейчас позову.
— Не надо, сэр Джэкоб, пусть поспит. Давайте пока вдвоём поговорим.
— Хм. Непонятные вы ребята. Под утро Зак мне про друга сказал. Я уж решил, что он выдумывает, или на авось надеется. Утром ты подходишь. Чудеса! Его полудохлого за борт выбросили, он как-то не утоп, на борт забрался. Прячется тут от смерти. Иди, обними друга! Нет. Спит? Ну и хрен с ним, без него поговорим!
— Сэр Джэкоб, полудохлым я его сам делал, ни капли не сомневаясь, что он сможет выплыть и пробраться сюда. Мы с ним так и договаривались. Что от смерти прячется, тоже фигня, нас всех обрекли на гибель. Тем более что он умеет прятаться. Если бы он не захотел, вы бы его не обнаружили. Но нам очень нужно с вами поговорить, — приступил к беседе Пушок, спокойно располагаясь на канатной бухте.
— Вот и Зак говорил, что вас убивать везут, — включился в диалог боцман, неуверенно присаживаясь напротив.
Классическая схема делового разговора — глаза в глаза, полностью на виду друг у друга. Третий там лишний, моё место в зрительном зале.
— Сэр Джэкоб, вы в этом рейсе ничего странного не замечаете? — вкрадчиво интересуется Пушок.
— Обычная служба, вроде. — Пожал дядя Яша плечами.
— А! вы уже ходили в подобные рейсы! — полувопросительно обрадовался Пуш.
— Нет, впервые. Да мне всё равно, я пенсию выслужил. Это мой последний рейс.
— Везёт вам. Вернётесь домой к семье, — искренне так завидует юный каторжанин.
— Некуда мне возвращаться, — а в интонации: «и нечему тут завидовать».
— Гм. А в вашей команде кто-нибудь ходил в такие рейсы? — как бы из-за неловкости Пушок переводит разговор «на другое».
— Нет, ребята не говорили, — сухо принял дядя Яша невысказанные извинения.
— Ребята у Вас немолодые, — сочувствует юнец ветерану.
— Ну да. Все, как я, женатые на море, — резковато ответил боцман, а вторым смыслом: «а вот тут, сопляк, можешь позавидовать».
— Вы служите с давних пор, знаете много моряков. Вам доводилось слышать о подобных рейсах? — с радостью «завидует» сопляк.
— Конечно. Я знаю много парней, служивших на каторжниках. Только они всё по-другому описывали. Совсем по-другому. Главное, они ничего не говорили про убийц. Я всю жизнь считал, что убийц вешают, ан ошибся, — дядя Яша охотно пустился в воспоминания, под восторженным взглядом Пушка.
— А что вы можете сказать о нашем судне? — робким тоном пионера на встрече с ветераном спросил наш вербовщик.