– А дальше?

– В Москву. – Именно об этом он думал в полете. – Устроюсь в американский отдел КГБ.

Энтони носил звание майора КГБ. Элспет вступила на эту стезю раньше его – в сущности, она его и завербовала много лет назад – и была уже полковником.

– Получу место какого-нибудь старшего консультанта, – продолжал он. – В конце концов, о ЦРУ мне известно больше, чем всему советскому блоку, вместе взятому.

– И как ты себе представляешь жизнь в СССР?

– В раю для рабочих и крестьян? – Он криво усмехнулся. – Ты же читала Джорджа Оруэлла. «Все животные равны, но некоторые равнее других»[18]. Думаю, многое будет зависеть от того, чем закончится сегодняшний день. Если все получится, мы станем героями. Если нет…

– И тебе не страшно?

– Конечно, страшно. Поначалу я буду там совсем один: ни родных, ни друзей, и даже по-русски я не говорю. А потом… кто знает, может, женюсь. И напложу целый выводок маленьких «товарищей»! – Неуклюжая попытка пошутить яснее всего прочего говорила о глубине его тревоги. – Ты ведь знаешь, я давным-давно для себя решил, что личной жизнью можно пожертвовать ради того, что важнее.

– И я решила так же. Но все же мысль о переезде в Москву меня пугает.

– С тобой этого не произойдет.

– Да, верно. Меня хотят любой ценой оставить на своем месте.

По всей видимости, Элспет успела пообщаться со своим «старшим», кто бы это ни был. Энтони не удивлялся тому, что КГБ хочет любой ценой продолжать ее работу. В последние четыре года русские ученые знали об американской космической программе все. Каждое важное сообщение, все чертежи, все результаты испытаний, проводимых в «Редстоуне», немедленно отправлялись в Москву благодаря Элспет. Результат получился такой же, как если бы вся команда «Арсенала Редстоун» работала бок о бок с советскими ракетчиками. Именно благодаря Элспет Советский Союз обгонял американцев в освоении космоса. Несомненно, она была самым важным из бойцов невидимого фронта холодной войны.

Только Энтони знал, какие жертвы ей пришлось принести. Она вышла замуж за Люка, чтобы шпионить за космическими исследованиями: но любовь ее к нему была неподдельной, и то, что она предает мужа, разрывало ей сердце. Однако ради победы Советского Союза в холодной войне она была готова на все. Как и сам Энтони.

Его собственные достижения уступали лишь достижениям Элспет. Советский агент, он проник в высшие этажи руководства ЦРУ. Знаменитый его успех – «берлинский тоннель», открывший американцам доступ к секретным переговорам КГБ, – был на самом деле каналом дезинформации. Только Энтони знал, что по этому каналу КГБ скормил ЦРУ немало баек: заставил тратить силы и средства на слежку за ни в чем не повинными людьми, проникновение в организации, не имеющие никакого отношения к коммунистическому движению, дискредитацию политиков стран третьего мира, на самом деле тяготеющих к США. Если в московской квартире Энтони будет одиноко, воспоминания о былых победах согреют ему сердце.

В стороне от дороги, в окружении пальм, показалось здание, выстроенное в форме ракеты – офис мотеля «Старлайт». Элспет сбросила скорость и свернула с шоссе, припарковавшись как можно дальше от дороги. Номера мотеля располагались в двухэтажном здании на берегу пруда; в ветвях деревьев радостно щебетали какие-то утренние птахи. За прудом Энтони увидел песчаные дюны.

Несмотря на собственные заверения в том, что искать его не будут, Энтони не хотел, чтобы его разглядели и запомнили; надвинув шляпу на глаза, он быстрым шагом прошел от машины в мотель и поднялся на второй этаж.

В номерах здесь, как и снаружи, обыгрывалась космическая тематика: торшеры в форме ракет, на стенах – стилизованные изображения планет и звезд. Тео стоял у окна, глядя на океан. Элспет представила мужчин друг другу и, сняв трубку, заказала в номер кофе и пирожные.

– Как Люк меня нашел? – спросил Тео у Энтони. – Он вам объяснил?

Энтони кивнул.

– Он был в ангаре Р, копировал что-то на ксероксе. Из соображений безопасности каждый, кто работает на ксероксе, должен отметиться в журнале – записать время, дату, число копий, и поставить свою подпись. Люк обратил внимание на некие двенадцать страниц за подписью «В. Ф. Б.» – «Вернер фон Браун».