— Да не в этом дело. Вам за этот самый кусок прощают такое, за что других никогда бы не пощадили. Меня, например, за такие чудачества моментом прислонили бы к стенке.
— Ну, у нас мораторий…
— Да за такие вещи меня бы и до суда не довели! Шлёпнули бы свои же, на первом этапе служебного расследования.
— Хорошо, закончим дискуссию. Мне надо хорошенько всё обдумать, взвесить, проконсультироваться… Сколько у меня есть времени?
— Так, сейчас… — Иванов глянул на часы. — Одиннадцать пятьдесят пять… Ага, у вас четыре с половиной минуты.
— Не понял… Это что, шутка такая?
— Нет, это не шутка. И не моя личная прихоть. Просто ровно в двенадцать я буду докладывать о результатах переговоров. Итак, Лев Карлович, у вас четыре минуты на принятие решения. Думайте…
Глава 1
Дела семейные
Всё начиналось так невинно и приятно…
— Ннн-да… Это был какой-то изврат.
— В смысле?! — Эдик даже подпрыгнул от удивления. — Что именно — «изврат»? По-моему, всё пока идёт нормально…
— Да нет, я это насчёт погоды. Зима в этом году была отвратительная. Не зима, а не пойми что. А весна — смотри…
— Фу ты, господи! А я уж подумал, что опять сделал что-то не так.
— Да нет, Эдик, ты молодец. Не напрягайся, веди себя естественно.
— Хорошо. А зима — да. На моей памяти в первый раз такое…
Да, Эдик не просто так хозяину поддакнул: зима в этом году и в самом деле была совершенно непонятная. Под Новый год подмосковные жители боролись с распутицей, москвичи, наподобие страусов, прыгали через лужи, а в январе шли дожди. И так весь сезон, с редкими порциями респектабельного мороза.
Зато март удивил. Снегу навалило даже не по колено, а по… эмм… по пояс, пожалуй. И погода установилась сугубо горнолыжная, почти как в Швейцарии, где Лев Карлович привык системно отдыхать в последние десять лет.
В общем, всё поменялось местами. Если выражаться языком, привычным для сферы существования Льва Карловича, весна приняла на себя долговые обязательства декабря — января и теперь задним числом поправляла в буквальном смысле подмоченную репутацию русской зимы. Деньки стояли — чудо! Хоть всё бросай и уходи в отпуск…
В Болене Лев Карлович был в первый раз. Сначала подумал «наверное, и в последний», а потом засомневался. Это ведь нам, простым смертным, кажется, что в Болене оттягивается некая островерхая крутизна, а для Льва Карловича и ему подобных этот спортивный парк был просто не по рангу. Не тот уровень. Это то же самое, как если бы генералу вздумалось вдруг прогуляться на заседание военной коллегии в лейтенантском кителе.