Как ни странно, отряду удалось без особых затруднений достигнуть чайного домика. Неизвестная сиреневая взвесь, казалось, не доставляла людям никаких проблем. Зато демоны начинали плавиться в ней, как в кислоте. Она же и отпугивала всех в определенном радиусе. Большей части карательного отряда новобранцев так не повезло: они не успели дойти до эпицентра или не захотели безрассудно рваться вперед.
Результат оказался плачевным: бегущие от неизвестной аномалии твари уничтожали поднятые по тревоги отряды, убивали людей одного за другим, рыскали по округе в поисках добычи, чтобы затем идти на штурм стены.
— Итак, изначально нас должно было быть четверо. Кань согласился подозрительно легко: кажется, ему не хватало приключений. Он единственный, кто завидовал мне, Камею и остальным после пробы того проклятого варева. Странный парень, но мне ли его осуждать? В конце-концов, "Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным". Хотя в стенах Облачного Форта такие заявления вызывают только злость.
Добродушная усмешка змеилась на лице мальчишки. Игра теней придавала ей злую, нехарактерную для Саргона глубину. Словно из тела тринадцатилетнего парнишки сейчас выглядывала настоящая тварь из Города Мертвых.
— Кто может осуждать их за это? Свобода ведь в голове, а не в теле. Тяга к приключениям, вот что отличает нас от животных, чтобы о себе не думал Платон. Тысячеликий герой должен пройти весь цикл. События не начнутся, если их покорно ждать.
Настоящие герои сами идут навстречу приключениям. Одиссей покидает Итаку, Фродо уходит из Шира, Ерофеев садится на поезд Москва-Петушки, Киса Воробьянинов покидает уездный город N. Даже Обломову приходится поднять свою задницу с дивана.
— А Кань… Он получил свою долю… — Саргон поперхнулся собственной фразой, когда высушенное стариковское запястье мелькнуло с левой стороны, вцепилось в его халат своими скрюченными пальцами, а потом с неожиданной силой рвануло безвольное тело вниз.
— ПОЛУЧИЛ СВОЮ ДОЛЮ?! — Удар дубины врезался в лицо попаданца. Раз, другой, третий. Кровь брызгала вокруг, глухой звук ударов становился все звончее, добавился хруст, появились хлюпанья, белели в темноте выбитые зубы.
— Перестань! Еще ничего не ясно наверняка! — Акургаль оттащил своего соратника от избитого тела Саргона. Оправдывая свою скорость, Вань за каких-то пару секунд успел нанести несколько довольно мощных ударов. Действовал быстро и четко, словно изобретенный попаданцем отбойник.
Лицо несчастного безумца представляло собой сплошное месиво. Несмотря на пассивную защиту, несмотря на всю скоротечность схватки, престарелый сказитель успел разбить дубинку о попаданца, превратить его лицо в отбивную и выбить часть передних зубов. Разумеется, он использовал навык. Причем от всепоглощающего гнева даже забыл произнести вербальную формулу.
Состояние амока вывело Ваня на новый уровень, позволило отбросить словесные костыли. Однако вряд ли он сам был рад подобным обстоятельствам.
Саргон ничего не чувствовал. Продолжал шамкать разбитыми губами, гундеть вдавленным носом, шипеть отсутствующими зубами. Никто больше не пытался разобрать слов. Они с обреченным упрямством и угрюмыми лицами шли вперед. Юлвей впереди работал своим ятаганом лучше любого янычара, уничтожал порожденных туманом тварей, отбивался от летучей угрозы, просчитывал маршрут.
— Повезло, что клятый фармацевт успел вылить свое варево, — Пропыхтел Акургаль, когда очередной демон завяз в тумане. Тело врага начало плавиться и течь, принимать иную форму. На бредущих мимо людей он реагировал не больше, чем на пейзаж вокруг.
— И что Камей успел нам рассказать об этом, — Глухо отозвался Ма.
В чайный домик группа подошла будучи на пределе своих физических и моральных сил. Долгий бой, неразбериха вокруг, сцены гибели людей, как знакомых, так и нет, растерянность от происходящего. Сильнее всего новобранцев подкосил вид безумного, невменяемого Саргона. Человек, который все прошлые разы вытягивал их из неприятностей теперь сам оказался их источником.
— Нам нужно в подвал, — Странным голосом произнес аристократ, — Сразу за дверью, поворот после… — Он посторонился, открывая проход, когда Ма вдруг крикнул срывающимся голосом:
— Это ловушка!
Тело Юлвея покачнулось, рухнуло лицом вперед, прямо под ноги соратников. Однако до земли труп так и не долетел. Три товарища успели лишь рассмотреть небольшой стилет с толстой и массивной рукояткой, всаженный в спину, когда прогремел взрыв. Точно такой же, как в их первый визит на Насыпь. Установленные погибшими защитниками мины нашли себе новую форму.
Большую часть удара принял на себя Иккагецу. Отдача швырнула на землю всех четверых, включая лопочущего в пустоту Саргона. Он единственный, кто вышел относительно целым после диверсии. Ма умер почти сразу: взрыв оторвал ему руку, сорвал половину черепа, сломал позвоночник. Акургаль конвульсивно дергался, царапал ногтями обломки и мусор под руками. Поднятый взрывом строительный мусор, осколки кирпичей, фрагменты чертодрев стали отличным поражающим элементом.
Относительно целым остался только Вань. Осколочные ранения не могли помешать ему двигаться: пострадало только лицо, левая рука, да чиркнул глиняный черепок по внешней стороне бедра.