Я кивнула, села поудобнее.
-Сейчас объясню. Смотри. Во-первых не должно быть крайности. То есть ужасно плохо, когда социум разрознен и разбит разными взглядами и идеями. Но ещё хуже, когда народ непроходимо туп, дремуч и не образован, и категорически не в состоянии друг перед другом отстаивать свое мнение аргументами и контраргументами. Мне, кажется тут должна быть золотая середина, Стас. Люди должны быть умными, просвещенными и могут быть разносторонне развитыми. Но прежде всего они должны быть эрудированы в своей сфере непосредственной деятельности.
-А в своей сфере они могут отстаивать свои позиции и точку зрения?
Я задумалась.
-Не каждый, и не перед всеми. Большинство, только перед равными себе...
-Поясни, будь добра.
-Ну-у...-протянула я и продолжила.-не думаю, что будет хорошо, если каждый рядовой сотрудник и рабочий, в какой ни будь компании, будет высказывать свое мнение относительно тех или иных распоряжений. Ни к чему хорошему это не приведет. Кроме, разве что, исключительных случаев. И лишь некоторые, высококвалифицированные специалисты, должны на законном основании иметь определенную свободу и возможность аргументированно отрицать те идеи, касающиеся их профессиональной области, с которыми они не согласны.
-И конечно же, рабочие и рядовой сотрудник не должен задумываться о различных, иных политических идеях.-Стас кажется готов был тут поспорить.
Я вздохнула.
-Ну, сам подумай. Зачем, например, человеку, работающему на заводе бередить свой разум раздумьями о чем-то сложнее своей непосредственной работы или просмотренного вчера художественного фильма, или прочтенной фантастики? Всякие политические идеи будут только отвлекать его, и он не сможет качественно исполнять свою функцию.
-А вдруг он просто не хочет больше исполнять эту функцию? Ведь он имеет на это право?-вскинул брови Стас.- И если добьется большего, сможет получить право отстаивать свою точку зрения перед руководством или представителем правительства. Разве не так? Человек должен иметь право добиться более значимой роли.
Я была готова к подобному вопросу.
-Должен, конечно, но-о... А если таких будут сотни, Стас? Если в один прекрасный день, они решат, что по их мнению они все достойны чего-то большего? Что тогда? Кто должен будет работать вместо них? Я не отрицаю возможность человека на самоопределение, все имеют право передумать и сменить профессию. Каждый сам должен решать, кем ему быть. Это неоспоримо.
Я снова дернула плечами.
-Просто таких, которые хотят управлять и руководить не должно быть слишком много. И, это входит в обязанность правительства, люди, простые рабочие на тех же заводах должны осознавать и точно знать, насколько важен их тяжкий труд. Что они, именно они нужны стране здесь, сейчас и... больше не кому. Что это их роли, и они не менее важны. А посторонние идеи, сформированные на почве вольнодумства, могут увести их в погоню за бесполезными и неисполнимыми мечтами.
-Многие бы с тобой поспорили.-заметил Стас, записывая названный мною адрес Ипполита Збруева.
-Да, наверное, многие сказали бы, что это жестоко.-кивнула я и продолжила.-Но жестоким будет разочарование, когда сорвавшиеся с устойчивого жизненного пути люди, потратят свою жизнь и силы на то, что им в итоге совершенно не нужно.
-То есть, если ты работаешь на заводе, мечтать не стоит?-мягко спросил Стас.
-Конечно, стоит!-возразила я.-Мечта одна из самых сильных мотиваций. И каждый должен осознавать, что ради её исполнения нужно положить изрядное количество сил и времени. И их количество напрямую зависит от амбиций мечтателя. Ну, представь, какой будет идиотизм, если тысячи рядовых сотрудников завода решат, что могут легко быть учеными, ведущими конструкторами и директорами этих самых заводов.
-А вдруг?-усмехнулся Стас.