– Виктор, – ответил я за него. – Надо уходить.

– Бегите! – бросил Интгарт. – Я его задержу!

– Только не убивай! – как мантру вновь начал я.

Интгарт удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал, кивнул:

– Хорошо. И это… – парень схватил меня за запястье. – Если я того, в Газенклевера превращусь вдруг, ты меня не жалей – сразу пулю в лоб.

– Ладно, – скривился я. Не хотелось мне убивать Интгарта, но он был права. Уж лучше так. К тому же навряд ли его поджидали в оффлайне люди Красного – он не первая фигура в этой игре.

Мы рванули из комнаты, но едва закрыли за собой дверь, как Констант вдруг резко остановился как вкопанный, посмотрел на меня каким-то стеклянным взглядом.

– Ты чего? – растеряно спросил я.

Констант не успел ответить – Рокки всадил ему в голову пулю. Парень дернулся, упал.

– Ты чего, мать твою?! – закричал я, глядя как трепыхается тело.

– Произошло изменение сознания, – сухо пояснил робот. – Это был Газенклевер.

– Тогда Виктор вновь тот, кто…

– Нет, – отрезал Рокки. – Виктор теперь – корневая точка, от которой происходит отделение.

– Чего? – не понял я. – Опять ты начинаешь умничать! Говори понятней!

– Это значит, что если рядом кто-то обратился в Газенклевера, Виктор продолжает оставаться врагом. Это параллельное соединение, если тебе так понятней будет.

– Это что получается, этот Газенклевер может себе армию целую создать?

– Не совсем, – робот толкнул меня в спину, намекая на то, чтобы я продолжил путь к машине. – Воздействию, причем не длительному, могут быть подвержены только те субъекты, которые находятся в непосредственной близости от Виктора. И у которых слабая защита блока доступа.

– Как хорошо, что я тебя к себе в попутчики взял! – не весело улыбнулся я. – Твои пластмассовые мозги не подвержены воздействию извне.

– Только твоему бубнежу! – проворчал Рокки. – от этого они начинают плавиться, а микросхемы – гореть!

– Погоди, что значит «находятся в непосредственной близости»? – не обращая на колкости робота, спросил я.