– Эй, вы что, оглохли? – крикнул Банерджи.

– Что… О чем вы?

– Где вы работаете?

– В Лондоне.

– В каком агентстве? Возможно, мне оно известно…

– Я не детектив.

– Не детектив?!

– Нет.

– Так зачем же Ричардсон прислал вас?

Я промолчал, потому что не знал ответа. Я забыл обо всем на свете, кроме ужасающей нищеты. Между тем мир сегодня не стал хуже, изменился мой взгляд на него. Я был белым мальчиком, привычным ко всему и равнодушным, как любой индиец. Я сохранил в памяти открытки с изображением выезда вице-короля на пышном празднестве; махараджей, осыпанных драгоценностями, сидящих на разукрашенных слонах; не забыл и насквозь фальшивые, «сладенькие» кадры из болливудских фильмов, не имеющие ничего общего с адом реальной жизни.

Мы тащились в потоке машин, а я мечтал немедленно вернуться в аэропорт и улететь домой, но молчал, завороженный этими черными тощими грязными кривобокими существами с потухшими глазами, которые без ненависти и злобы принимали свою судьбу.

– Вы что, не слышите, когда я к вам обращаюсь?

– У меня проблема со слухом, а кроме того, голова занята другим.

– Наверное, устали. Если хотите, отложим поездку по городу до завтра.

– Я не турист, многоуважаемый Банерджи.

Мы вернулись в Нью-Дели, к широким авеню, викторианским особнякам и цветущим бугенвиллеям. Когда-то я жил неподалеку и до сих пор мысленно представлял себе дом во всех деталях. Виджей Банерджи остановился у ограды, за которой стояли два охранника в тюрбанах. Они вышли, обследовали днище машины с помощью зеркала на колесиках, изучили наши документы, и шлагбаум наконец поднялся, пропуская нас в великолепный парк, посреди которого стоял сумасшедшей красоты белый особняк в колониальном стиле.

– Ну вот, – торжественно произнес Виджей. – Перед вами самый красивый отель индийской столицы.

– Вы шутите?

– Гостиница класса люкс.

– И речи быть не может.