— Спрячу пистолет в носке. Тщательно обыскивать не станут — им и в голову не придет, что я вооружен. Я вернусь, — твердо сказал Чан. — Вернусь, чтобы заботиться о вас.

— Ты хороший сын. Лучшего я бы и не желал.

— Я не окружил вас должной заботой.

— Ты все делал как надо. Я правильно дал тебе имя.

Имя Чана — Цзиньэжцзы — означало «предупредительный сын».

Они подняли чашки, и Чан осушил свою. В гостиную вошла Мэймэй.

— Разбуди Уильяма, — попросил ее Чан. — Я хочу ему кое-что сказать.

Но отец остановил ее взмахом руки.

— Нет. Он захочет пойти с тобой.

— Я не могу уйти вот так, не поговорив с ним. Это важно.

— Какова единственная причина, по которой мужчина поступил бы так, как собираешься поступить ты?

— Благо детей.

Отец улыбнулся:

— Да, сын, да. Всегда помни об этом. Ты поступаешь так ради детей. Я не хочу, чтобы ты будил Уильяма.

Чан наклонил голову:

— Как скажете.

Он взглянул на часы — была половина восьмого утра.

— Мне скоро уходить, но хочу, чтобы ты посидела рядышком, — попросил он Мэймэй.

Она села и положила голову на плечо мужа. Они сидели молча, но через пять минут заплакала По И. Мэймэй поднялась и пошла к девочке. Сэму Чану было приятно молча сидеть, смотреть на жену и их новую дочь.