— Какая она?
Очертание тени, видневшейся в складках зеленой бархатной шторы, пришло в движение, и медленный стук шагов разнесся по кабинету.
— Прекрасная как солнечные лучи на закате, — Лис едва дышал, и, прикрыв глаза, вспоминал образ той самой, что накрепко засела в его сердце, — копна медных волос, белоснежная мягкая кожа, осанка, талия, ноги, м-м-м.
Он сглотнул, предвкушая обладание девушкой, которую видел лишь в волшебном зеркале.
— Юная. Правда, уже не настолько свежая, как я люблю…
— Тебя интересует хоть что-то кроме?
— Скучно, Фол…Если бы ты только знал, как я устал от скуки! И, между прочим, не один я. В королевстве драконов, например, завтра праздник – отбор наложниц. А у нас…
Лицо князя исказила страдальческая злоба, делая его еще больше похожим на самого дьявола. С тех пор, как боги разделили миры, забот у магов поубавилось: ни тебе масштабных войн, ни противостояний, так, мелкие междоусобицы.
— Прости, отвлекся от темы, — Князь Тьмы остановился у гигантского глобуса, стоящего в центре кабинета, и по привычке раскрутил его, пристально смотря сквозь, — художница, таскается повсюду со Смотрителями. Эти стервятники глаз с нее не сводят!
— Если бы не они, мы бы так и не узнали, что в ней проснулась магия, между прочим.
— Верно. Но они раздражают меня. Ничего не могу с собой поделать, Фол. Особенно этот Воран. Наглый тип, я тебе скажу.
Лис тяжело вздохнул, уныло рассматривая отполированные до блеска ногти.
— Наш род семьдесят лет ждал должок от выскочки Яниса. Наконец, мы сможем взять свое…— его улыбка больше напоминала оскал, и хищный блеск в глазах говорил о коварстве планов.
— Портал готов к переходу, сир, — гном учтиво поклонился, пряча ухмылку. За столько лет они так и не привыкли считать себя слугами Темных сил.
— Не задерживайся там, братишка. И доставь мне эту крошку в сохранности. У меня на нее бо-о-ольшие планы.
На худом лице лениво растеклась хитрая улыбка. Можно было только догадываться об этих самых планах, ведь Лис был умен, непредсказуем и имел в руках столько власти, сколько и не снилось никому из его подданных. Кроме одного.
Фол, его родной брат, по силам ничем не уступал ему, но даже превосходил. Только вот был совершенно безразличен ко власти и роскоши, его истинные увлечения были мало кому известны. Как и любой человек, обладающей магической силой, он состоял на службе у Темного Князя, выполняя самые опасные и ответственные поручения, но как только наступало его личное время, он запирался в своей комнате или вовсе покидал пределы княжества, пресекая любые расспросы и даже слежку. Но его мужская красота так и манила добрую половину темного мира. Не проходило ни дня, чтобы магини и ведьмы всех возрастов не сочиняли о самом завидном холостяке Тьмы небылицы, разнося сплетни до самых дальних точек их обители. Те, кто был посмелее не стеснялся предлагать себя не то что в качестве жены, они были согласны хотя бы на роль любовницы, надеясь на то, что их чары рано или поздно подействуют. Но все они терпели крах, напарываясь на равнодушие. Его отчаянно любили и люто ненавидели за то, что он не разделил чувства ни одной из ведьм. Мужчины же перед ним трепетали и склоняли головы, безгранично уважая, будучи уверенными в его чести и достоинстве.
Фол еле заметно покрутил указательным пальцем, и змейка тотчас обвила его запястье, прекращаясь в черный, как и другая одежда хозяина, браслет. Несколько бирюзовых пятен, некогда украшавших спину змейки, были тут же спрятаны под перчатку.
Маг поднялся, и недовольный гном, притих. Если Лис давил своей агрессивной мощью, то Фол вызывал лишь чувство уважения, трепетного обожания и желания служить.
— Удачи, Фол! Забери, наконец, ту, что должна принадлежать Тьме!