– Отлично, Алан.

Маэ устроилась в глубоком кресле, а он – рядом с ней на ковре.

– Мне надо тебе сказать так много всего, но я не знаю, с чего начать. Ты права, мы – разные, но я думаю, что теперь мы хотим одного и того же. Ты назвала меня убежденным холостяком, и до сих пор, наверное, так и было. Ты сегодня видела Мелани и можешь представить себе, каким мучением был для меня развод. Но и он – ерунда по сравнению со смертью Луизы. Ее задавила машина на моих глазах, и эта картина преследовала меня долгие годы. Я готов был все отдать за то, чтобы найти водителя и убить его собственными руками. От приступов боли и ярости у меня бывали удушья. Должно быть, я поверил, что Мелани поможет мне выбраться из этого ада… Словом, после развода я решил, что получил пожизненную прививку не только от женитьбы, но и от простого сожительства. Я больше не хотел ввязываться ни в какие истории. А поскольку я люблю женщин, то старался никогда ничего не обещать, чтобы не возникало недоразумений. Так что, да, у меня были короткие приключения, очень приятные, но без последствий. До тебя. Сначала я думал, что все будет как раньше и мы хорошо проведем время по взаимному согласию. Но мысли о тебе не дают мне покоя. Я скучаю по тебе, хочу быть с тобой. И у меня ужасное чувство, что с твоей стороны ничего подобного нет. Я ошибаюсь?

Подняв на нее глаза, он увидел, что она улыбается.

– Послушай, Алан… Какое длинное объяснение! Я не уверена, что понимаю или хочу анализировать то, что ты сейчас рассказал. Да, ты мне казался довольно безразличным, и я не позволяла себе…

Она замолчала, подыскивая слова. Он подождал немного, потом встал и пошел на кухню. Когда он вернулся с подносом, она все так же улыбалась и, казалось, чувствовала себя гораздо свободнее.

– Что будешь пить? – спросил Алан, указывая на бокалы. – Арманьяк или перье?

Шутя, она сначала протянула руку к газировке, но все-таки взяла рюмку с коньяком.

– Прекрасный выбор, у него сорок лет выдержки. Значит, ты остаешься?

– Выходит, так.

– И не сбежишь завтра на рассвете, хлопнув дверью?

– Увидим.

Он чокнулся с ней и снова сел у ее ног.

– Мне нравится твой дом, – сказала Маэ, вдыхая аромат арманьяка. – Он такой уютный.

– Я влюбился в него сразу и купил, даже не попросив времени на размышление. И не жалею об этом.

– Правда, он стоит на отшибе.

– Это и есть его главное достоинство. На самом деле, мои соседи-фермеры живут недалеко. Три километра по дороге, а напрямик гораздо меньше. Поскольку они целыми днями проводят землемерные работы, то следят за всем и знают все, что происходит вокруг. У них тяжелая жизнь, они трудятся всей семьей, но всегда готовы помочь. Если бы не они, моей кобыле пришлось бы плохо – ее нельзя запирать в стойле на целый день. Их дочка обожает лошадей и время от времени выгуливает Пат или выпускает ее побегать по загону.

– А где твоя кошка?

– Прячется где-нибудь, чтобы наблюдать за нами. Появится, когда захочет.

Заметив, что рюмка Маэ пуста, он забрал ее.