Они подошли к аппарату и Саша начал разжигать газовую горелку под главной приемной ретортой. Деревянко проверил тягу в вытяжке - она работала.

-При температуре в колбе 85 градусов доливай водку! - сказал он Дубову.

-Ты точно знаешь? - с сомнением спросил тот.

-Ещё как!

-Ну, смотри. Я с водкой по другому управляюсь, - с этими словами Саша откупорил одну из бутылок и стал лить водку в раствор. Пузырьки пошли активнее: смесь явно реагировала.

-Увеличивай температуру! - скомандовал Деревянко и бросил в колбу горсть махорки.

-Ты что, охренел, что ли! - закричал Саша, увидев, как смесь потемнела и стала стремительно бежать по стеклопроводу в смесительную камеру, где вдруг резко завихрился какой-то синий дым.

-Нормально Саша, сейчас получим колё..., - Иван не успел закончить слово "колёса". Последнее, что увидел в этой жизни Деревянко, было ослепительное пламя, вырвавшееся из смесительной камеры с каким-то жутким фиолетовым дымом. Грохота он уже не услышал, впрочем этого не услышал и Дубов.

Взрыв был настолько силен, что родовое гнездо Деревянко разметало почти по бревну. Одно из бревен упало на крышу хаты деда Миши, после того, как у него вышибло все стекла.

Дед Миша выскочил на крыльцо и перекрестился.

-Говорил ему, не надо енту бандуру запускать, - тихо сказал он, - И в баньке не попарились...

Прибежавшие через полчаса из леса Шарапов и Тараскин тщетно пытались найти в развалинах тела, - их просто не было. Тараскин побежал в дом деда Миши и спешно стал связываться с Нижним Новгородом.

Они не знали, да и никто не знал, что Дубов и Деревянко допустили три роковые ошибки:

Во-первых, они перепутали расположение колб при сборке;

Во-вторых они нарушили дозировку водки при реакции, а нарушение дозировки водки всегда чревато последствиями;

И, в-третьих, они не могли знать, что для того, чтобы реакция пошла нормально, необходимо было добавить некоторое количество дерьма.

Без этого вообще ничего в России не работало.

Полковник Глухарев получил донесение о гибели Дубова через два часа после происшедшего, но первым его уже прочла Маша и почти упала в обморок, если бы не таблетка "Нурофена".

Глухарев около часа пребывал в полной растерянности и лишь через некоторое время сумел перебороть себя и набрал номер оперативной связи с Москвой.

Генерал-майор Волков, разговаривавший с ним, был по-военному лаконичен и по-генеральски строг. Потребовав немедленной высылки донесения о происшедшем, он вызвал к себе начальника оперативной части полковника Лисицына.