Глава VIII

Неоаристократия

Стрессовый переход — лейтмотив нашего времени. Если все признаки стрессового перехода проявились, то мы находимся в одном из этих судьбоносных кризисов в истории, когда человечество переходит из одной хорошо заметной эпохи в другую эпоху иного характера. Такие важные периоды имеют величайшее значение, потому что их результат может определить курс человека на протяжении многих поколений, в течение многих веков.

Переход вызывает борьбу. И это преимущественно верно сегодня. Историки далёкого будущего, оценивая наши времена, могут заключить, что Великая война была лишь симптомом — эпизодом в гораздо более обширной борьбе идей и стихийных сил, начавшейся задолго до войны и продолжавшейся долго после её завершения. Такой конфликт идей сегодня бушует. Пожалуй, никогда в человеческих летописях принципы столь непохожие не стремились так яростно к господству в грядущем веке.

Теперь в этом конфликте конечные антагонисты — биология и большевизм: большевизм — воплощение атавистического прошлого; биология надежда на прогрессивное будущее. Для оживления большевизма воплощение прошлого может показаться парадоксальным, если мы учтём свои претензии к тому, что он ультрасовременный. Но мы взвесили требования и нашли, что они — лишь камуфляж. Мы обнаружили, что большевизм, вместо того, чтобы стать очень новым, был очень старым, что он является последним из длинного ряда восстаний со стороны неприспособленных, низших и вырожденных элементов против цивилизаций, которые раздражали их, и которые они поэтому хотели уничтожить. Единственной новым аспектом в большевизме является его «рационализация» мятежных эмоций в чрезвычайно коварной и убедительной философии бунта, который не только объединил всех реальных социальных повстанцев, но и многих простофиль, заблудших в заблуждении, слепых к тому, что большевизм подразумевает. Таков лидер старого, примитивного прошлого, укреплённый древними ошибками в защиту окружающей среды и «естественного равенства», благоприятствования от беспорядков с переходной экономикой и армированный постоянным умножением роя дегенератов и подчинённых.

Против этого грозного противника стоит биология, новый лидер. Биология является одним из самых прекрасных плодов современного научного духа. В четырёх из тысячи тихих лабораторий и молчаливых библиотечных беседок появились открытия, которые могут полностью изменить человеческую судьбу. Эти открытия составляют новое биологическое откровение — самая могущественная трансформация идей, которых мир никогда не знал. Здесь, действительно, нечто новое: открытие таинственного жизненного процесса, открытие истинного пути прогресса, размещение в человеческих руках возможности его собственного совершенства методами и безопасными и уверенными. Такова молодая наука прикладной биологии, или, более общее название, «евгеника», наука о расовом улучшении. Евгеника, по сути, превращается в высший синтез, рисунок, свободный от других областей знания, таких как психология и социальные науки, и, таким образом, она устанавливает себе высокие задачи.

Фундаментальные изменения идей и методов, участвующих в евгенической программе, сразу очевидны. До сих пор все политические и социальные философии, насколько они могут отличаться между собой, были согласованы на определённых принципах: все они считали, что среда имела принципиальное значение, и все они предлагали улучшить человечество извне, путём изменения существующих лиц через действие различных политических и социальных учреждений. Евгеника, с другой стороны, считает, что наследственность является основным фактором, и планирует улучшение расы изнутри путём определения, какие из существующих физических лиц не могут произвести грядущие поколения. Это означает, что введение усовершенствованного социального отбора основано на биологических соображениях, а не, как было до сих пор, на соображениях влияния окружающей среды. Этот новый выбор будет работать в основном по старым социальным и политическим учреждениям; но они больше не будут рассматриваться как имеющие определенную добродетель в себе и будут применяться лишь постольку, поскольку они улучшают расу.

Евгеника не отрицает влияние окружающей среды: напротив, именно из-за плохих эффектов окружающей среды расовая наука евгеники стала такой насущной. Как говорит евгеника, среда — мощный, косвенный, вторичный фактор прямым, главным фактором является наследственность. Таким образом, все воздействия окружающей среды следует рассматривать фундаментально со ссылкой на наследственность. Таким образом, новый критерий политики и действий настроен на все сферы человеческой деятельности, тем самым привлекая общую переоценку всех ценностей.

Евгеническая программа может быть, таким образом, лаконично заявлена: «Задача евгеники — сделать такие правовые, социальные и экономические преобразования, чтобы: 1) большая доля лучших лиц имела бы детей таких, как в настоящее время; 2) чтобы в среднем число потомков каждого лучшего человека было бы больше, чем в настоящее время; 3) чтобы худшие люди не имели бы детей; 4) чтобы некоторые худшие люди имели бы меньше детей, чем сейчас».

Евгеника не предлагает достижения своей цели в течение дня или краткого момента. Вдохновлённая этим научным духом, она верит в эволюцию, а не революцию и, таким образом, стремится к строго эволюционным методам. Адвокаты евгеники не впадают в утопии: они желают не делать шаги, не протестированные наукой, а лишь одобренные интеллектуальным общественным мнением. Знаменательные научные открытия последнего полувека позволяют человечеству сделать быстрый старт в процессе расового улучшения. Евгеника утверждает, что такой старт важен, потому что расовое обнищание сегодня происходит так быстро, а силы социальных потрясений растут так зловеще, что задержка грозит скорыми бедствиями.

Правда в том, что наша раса стоит перед самым острым кризисом в своей истории. Большой прогресс науки, дающий лучшие надежды на будущее, усиливает опасность. Мало того, что все традиционные факторы расового декаданса оперативны, новые факторы, которые могут стать реальными движителями расового улучшения, работают в настоящее время в основном в направлении расового распада посредством ускорения социальной стерилизации лучших и размножения худших. Результатом является процесс расового обнищания, чрезвычайно быстрый и как никогда ускоряемый.

Английский биолог Витем справедливо замечает: «Чувство социальной ответственности, рост морального сознания достигли определённой точки, которую студент социологии может также назвать опасной точкой. Если мы принимаем бремя формования судьбы расы, мы понимаем характер её главного различия между годным и непригодным. Если мы берем на себя защиту слабых членов общества, если предположить корпоративную ответственность за существование всех видов и условий жизни людей, если мы не готовы отбросить труды наших предков и исчезнуть с империями прошлого, мы должны принять определения того, кто является наиболее приспособленным процветать и оставить потомство, кто является лицом, нравственным и интеллектуальным стоит сделать это правильно, чтобы они и их потомки были помещены в позиции превосходства в нашей среде, и кто являются семьями, на чьё воспитание время и деньги общества будут лучшим даром. Надо молчаливо признать принцип, что человек, сделавший свои пять талантов десятью, должен получить прибыль от мастерства и энергии, а человек, неоднократно не использовавший свой один талант, не имеет дальнейшего шанса тратить корпоративные ресурсы на себя и своих потомков».

Эффект евгенистических мер в постоянном облегчении социальных тягот должен решительно призывать к миру, шатаясь под трудностями. Это не означает, что установленными методами реформ следует пренебрегать. Но следует помнить, что такие методы, влияющие, как большинство из них, вследствие окружающей среды, требуют постоянных (если не увеличения) расходов.

Цитируем Витэма снова: «Мы должны признать существенную разницу между этими двумя методами. Короче говоря, кажется, что работа, проделанная наследственностью, была работой раз и навсегда. Уничтожение испорченных запасов будет улучшать расу, разведение плохой наследственности вызывает непоправимый урон, как и улучшение окружающей среды в одиночку требует постоянного расхода энергии для поддержания существования». Другим моментом, который следует подчеркнуть, является необходимость видеть, как влияние окружающей среды затрагивает расовые интересы. Одним из самых серьёзных возражений против влияния окружающей среды является его тенденция смотреть на социальные и политические реформы как на самоцель. Тщательный взгляд с расовой точки зрения на эти реформы выявит расово вредные последствия, что более чем компенсирует их положительные аспекты. Возьмите вопрос о помощи бедным. Его необходимость и желательность обычно признаётся. Но, тем не менее, жалкими могут быть объекты общественного призрения, интересы общества и расы требуют, чтобы бедные облегчались перенесением на себя одного императива обязательств: привычные нищие должны быть предотвращены от рождения детей. В противном случае благотворительность будет означать увеличение числа нищих — результат вредный и недобросовестный для экономных и способных членов общества, которые платят налоги, и для самого общества, которое должно расходовать свои налоги, насколько это возможно, для производственных целей.