Долго сдерживаться Лис не смог, очень быстро дойдя до оргазма и выплеснувшись семенем прямо на мою ладошку. Но делом рук своих любоваться не пришлось, стоило только завершить с Яром, как сдерживающих и отвлекающих факторов не осталось. Морок убыстрял движения, и я умирала во вспышках краткого, но очень яркого наслаждения, потом замедлялся, давая возможность отдохнуть, а после начинал все с начала. К тому моменту, когда он решил не останавливаться больше, готова была взорваться от мелочи, и многого мне не понадобилось, чтобы добраться до пика и сразу же, почти без передышки, подняться на второй, потом третий… Сбилась со счету, сколько всего испытала оргазмов, прежде чем накатила самая большая и сильная волна, которая погребла мое сознание под собой.

Наверное, я кричала, потому что потом, распластавшись медузой частично на невидимой кровати, частично на Яре, могла только шептать. Голос не слушался, как и тело. Подняться самостоятельно была не в состоянии. Только лежать, не чувствуя ни рук, ни ног, такими легкими и одновременно уставшими они ощущались. Меня перевернули на спину, подхватили на руки и понесли в душ. Не протестовала, двигаться не хотелось, так было легко и хорошо. И стоило столько времени сомневаться? Такого кайфа себя лишала собственноручно, дура!

Под струями воды мы стояли молча и обнявшись. Морок и не думал выпускать меня из объятий, прижимая к себе как величайшую драгоценность.

– И когда вы договориться успели? – не выдержала, первой нарушила молчание.

– Пока ты спала, – не стал скрывать, надо же.

– И ты готов делить меня с ним? – благодушие благодушием, сладкая усталость сладкой усталостью, а каверзных вопросов никто не отменял.

– Я попробую, – обронил он все-таки. – Зависит от того, чего хочешь ты.

– Даже так? – глянула на него удивленно и мурлыкнула, когда мужчина провел ладонями по моей обнаженной спине.

Морок прижал меня к себе сильнее и улыбнулся.

– Знаешь, – начал он загадочно и как-то подзавис, задумавшись.

– Что? – загорелась любопытством.

– А я не жалею, что именно меня выбрали в хэцо, – признался он. – Совсем.

– А раньше жалел? – Да, да, да, мы коварные и вредные, будем дуться на прошлое, раз уж в настоящем передо мной нарисовался ангелочек с крылышками и нимбом, на которого только и остается любоваться, любоваться, любоваться и восхищаться.

– Было дело, – это он зря, зря, зря, зря. – Но ровно до тех пор, как тебя увидел.

– В куртке? – уточнила, еще не теряя надежды хоть на чем-нибудь да подловить.

– Позднее. Мокрую и с растрепанными волосами, – намекнул на мое незабываемое знакомство с туалетом.

– Не напоминай! – фыркнула возмущенно.

А дальше мне заткнули рот поцелуем, и я как-то забыла о том, что собиралась еще пару сложных вопросов подкинуть. Если бы не чувствовала себя удовлетворенной до такой степени, когда ничего больше не хочется, точно дело не завершилось бы невинными чмоками. А так только понежились еще минут десять под теплой водичкой, злоупотребляя поцелуями. Морок очень быстро дошел до кондиции «хочу еще», но вредная я отключила воду и, невинно глядя мужчине в глаза, сказала:

– Сам виноват. Я слишком сытая сейчас… – показала язык рассмеявшемуся на мои слова мужчине, закуталась в предоставленное Усладом полотенце и выскользнула в комнату, добавляя на ходу: – Нам еще геополитическую обстановку в Руалонэ обсудить нужно, а ты…