— Нет никакого желания, — сухо ответил Верховный правитель Филариона.

— Сэладор, а ты почему решил почтить своим вниманием Нигуласа Техо? — до меня внезапно дошло, что Сэла тут попросту не должно находиться.

— Благодаря сыновьям я узнал, что до дома ты не добралась. Почувствовал ответственность, — ответил Сэладор, отводя взгляд. Я заметила, что и Нигулас внимательно слушает, даже отчего-то хмурится.

— О каких переговорах ты говорила? — прервал Нигулас. — Что хочет богиня Сизигий?

Понятия не имею, что хочет она, но это не помешает мне пойти ва банк.

— Скажите, что мешает вам заключить мирный договор, тем самым объединив свои армии против других врагов? Разве вам есть что делить?

Прозвучало так, будто бы это воля Сизигий. А я лишь могла надеяться на то, что богиня не обидится на меня за такое самоуправство.

— С ним?! — альфы произнесли почти одновременно.

— А почему нет? — я старалась говорить мягко и плавно.

— Когда моему народу пришлось несладко, армия Филариона на нас напала, выждала самый “удобный” для этого момент. Могу ли я не ждать удар в спину, если род Техо уже не раз поступал подобным образом. Так исторически сложилось. У них это… в крови, — последнее Сэл почти выплюнул.

— Но разве сам Нигулас наносил такой удар? — поинтересовалась я. — Нападал ли он сам на твои земли? Убивал ли людей?

— Он похитил тебя, — Сэл передернул плечами.

Сейчас что один, что второй альфа больше походили на насупившихся мальчишек. Только теперь я почти уверилась в том, что Нигулас не хотел убивать Сэладора — только чувствовал в этом какую-то моральную необходимость.

— Он похитил меня по другой причине, — я покачала головой. И внезапно меня озарило.

“Воспоминание, предназначенное не тебе. И не Сэладору”...

Так вот, кому стоит отдать эту горошину.

Не долго думая, протянула лежащее на ладони воспоминание Верховному правителю Филариона.

— Подарок от жрицы Сизигий, — одними губами прошептала я.

Стало страшно, накатила тошнота. А что, если я не справилась с загадкой?  Что, если я сейчас ошиблась?

Нигулас Техо принял горошину, чуть сжал — явно зная, что с ней делать. И… его глаза опустели. Он оказался одновременно в этой комнате, и где-то в другом месте.