Девушка взвала и вырвалась.

  У женщины остался в руках трофей — клок ее рыжих волос. Девчонка мгновенно развернулась к своей обидчице, лицо ее перекосило от злобы.

  - Не смей трогать волосы! — прошипела она как разозленная кобра.

  Зиро был изрядно возбужден, адреналин бурлил в крови, течение времени для него замедлилось, и потому, следующие события отпечатались в его сознании почти набором слайдов. Фшшик, хлесткий звук. Голова женщины резко запрокидывается назад. Из ее затылка вылетает длинная струя красной жидкости, распыляясь в конце в красную взвесь. Женщина падает на спину. Во лбу ее аккуратная маленькая дырочка.

  - Ой. — Сказала девушка, выпучив глазищи и прикрыв ладошкой рот. В руке ее была рогатка. Зиро не понял, как она там оказалась.

  - Зойка, что ты натворила?! — Потрясенно произнесла девушка. Она повернулась к Зиро и быстро-быстро заговорила, прижимая ладонь к сердцу — Я не хотела! Честно! Я думала слегка в лоб ей дам, чтоб отстала! Она новая, понимаешь? Рогатка! Я еще к ней не привыкла! Я только сегодня ее купила! Там, понимаешь, эластика очень мощная! Я не хотела ее убивать! Я же не убийца! Я просто…. Это была самозащита! Ты же видел! Я не ненавижу, когда меня за волосы! Боже мой…. Меня что, теперь в тюрьму посадят? Нет, нет, — замотала она рыжей головой, — Я не хочу в тюрьму! Я, я… Мамочки, что же теперь делать?! — Глаза ее заблестели от слез.

  - Крутая рогатка, — только и смог вымолвить Зиро. Таких он никогда не видел. Даже не знал, что такие бывают. Навороченная, вся в каких-то примочках. Зиро как-то упустил из виду рогатки. Меж тем, научно-технический прогресс и их не пощадил.

  Полные губы девушки задрожали, и она заплакала, спрятав лицо в ладонях.

  Отец этого треклятого семейства попытался встать. Но ноги его больше не держали — левую штанину брюк пропорол острый осколок сломанной кости, ткань вокруг раны быстро темнела от крови. Один вид его раны был невыносим, а этот ничего, спал себе, как ни в чем не бывало, разве что больше не улыбался. Он пытался встать, с каждым разом все больше усугубляя свою травму. После очередной безуспешной попытки он потерял сознание. Если в данном случае можно о каком-то сознании говорить. Во всяком случае, он перестал двигаться. Лежал на земле, раскинув руки. Рядом с ним прыгала по своим скользким делам чертова мигалка. И плевать ей на все.

  Зиро показалось, что его сердце сжало ледяной рукой. Ему стало до крайности, до невозможности, жутко.

  - Они же не чувствуют боли. Они вообще ничего не чувствуют! — Растерянно проговорил он. — Как же их разбудить? Что же…

  Девушка тихонько плакала, плечи ее мелко дрожали.

  Резко подул холодный, промозглый, продирающий до костей, ветер с болота. Он нес туман, его белые мглистые псевдоподии стелились по земле — болото запустил в город свои щупальца. Белое марево расползалось вокруг, размывая очертания, скрадывая детали.

  Люди на площади встали. Они поднялись на ноги почти одновременно, все, кто там был, резко и быстро, рывком, словно разжалась до того сжатая пружина. Люди поднялись и стояли, прямая спина, руки по швам, как солдаты на посту.

  Зиро коснулся плеча девушки. Девушка отняла руки от лица, и, продолжая по инерции всхлипывать, уставилась на площадь. Словно почувствовав их взгляд, люди повернули голову в их сторону, все, сразу, одновременно.

  Зиро пробил холодный пот — у всех были закрыты глаза. Все они спали.

  Зиро показалось, что эта сцена длилась гораздо дольше, чем на самом деле. Тысячи невидящих глаз смотрели на него. Оксюморон? Так почему же ему кажется, что он чувствует на себе их взгляд? Почему же от этого невидящего взгляда у него на теле все волоски дыбом встали? Спящие отвернулись. Нет, не просто отвернулись, они вращали головами, вправо-влево, влево-вправо, словно разминая мышцы шеи. Все так же синхронно, такт в такт. Потом все люди на площади одновременно подняли левую руку вверх. Опустили. Подняли правою. Потом обе сразу. Подняли-опустили, подняли-опустили. Будто все они решили сделать зарядку. Забыв проснуться. По человеческому морю, сверкающими мигающими огоньками светодиодов, прокатилась волна: люди сделали шаг назад. Потом шаг вперед. Шаг влево. Шаг вправо. Замерли. Такой синхронности даже на открытии китайской олимпиады не увидишь. Люди начали маршировать на месте, и земля затряслась от резонанса их шагов, все они шагали в ногу. Зиро поднял голову — над площадью, в шахматном порядке, обеспечивающим максимальную площадь обзора, зависли дроны. Много дронов. И Пакман. Пакман на экранах. Желтый круг на черном фоне, слово от Луны кто-то отрезал кусочек. Марш лунатиков прекратился, так же внезапно, как и начался, сомнамбулы замерли, а потом толпа буквально забурлила, взорвалась движением. В человеческом море вдруг возникло множество разнонаправленных, пересекающих друг друга, течений, людские массы двигались внутри толпы в разных направлениях, с разной скоростью, но при этом, не мешая друг другу. Это поражало, учитывая скученность толпы и то, что они ничего не видят. Или видят? Зиро никак не мог этого понять. Он вроде слышал, что лунатики как-то могут ориентироваться в пространстве, но одно дело бродить во сне по собственной, заученной до автоматизма, квартире, а другое двигаться в такой плотной толпе. Да если бы все они, в обычных обстоятельствах, бодрствуя, то есть, решили это повторить, они бы передавили друг друга в момент! Понаблюдав чуть дольше, Зиро понял, что не все они движутся одновременно. Какая-то часть вдруг замирала, другая продолжала движение, но какую-либо закономерность в этом Зиро не смог вычленить.

  - Они как зомби! Чертовы зомби! — подала голос девушка. Лицо ее слегка покраснело и опухло от слез.

  Неожиданно большая группа спящих отделилась от толпы и пошла в их сторону. Они шли, не как те, первые увиденные ими сомнамбулы, нормально шли, не дергаясь, хоть и довольно медленно, но уверенно. Шли, вытянув руки перед собой. И они тоже улыбались.

  Зиро и девушка переглянулись и побежали. Так решил их инстинкт самосохранения — от мечущегося в поисках объяснения происходящего сознания сейчас было мало толка. Они побежали со всех ног, желая только одного — побыстрее убраться от этого места, где, без сомнения, произошло что-то очень-очень плохое. Они неслись сквозь парк на предельной скорости, петляя между деревьями, не разбирая дороги.