– Навык такой, позже расскажу, – попытался отговориться я.

– Расскажешь. И подробно. Вчера от этой парализаторской хрени умер мой напарник по квесту. Твой предшественник, – подрагивающим голосом сказал Вакацу.

– И? – ожидая худшего, спросил я.

– С тех пор я не могу с ним связаться.

Из-за преследования пришлось отложить охоту на последнюю известную нам пару игроков. Их последние действия показали, что меченые скоординировались, чтобы устранить угрозу. А нападать более чем на двоих разом в открытом бою это самоубийство. И мы решили отсидеться в номере Аланы, вплоть до открытия Бранда, что должно было случиться совсем скоро.

До «Дайвера» мы добрались быстро и без приключений. Давать лишние круги и путать след смысла не было. Противник прекрасно знал, где у их цели убежище. Только добравшись до номера Аланы, мы смогли немного выдохнуть. Опасность временно миновала.

– Может ты скажешь спасибо? – возмутился я на самурая, едва мы переступили порог. – Два раза за день твою жизнь спас.

Доктор Алана спокойно стояла у окна и с интересом наблюдала за событиями. То, что мы оба живы, ее определенно радовало.

– Спасибо, – с запинкой сказал Вакацу и, упершись спиной на стену, плавно скатился вниз, – что такое казнь?

– Мне ответить или ты сам? – нежно спросила Алана, посмотрев на меня.

Ну конечно. Она знала про мой навык. Чему я еще удивляюсь? Умение сражаться персональным оружием, как же. Именно из-за наличия «казни» я попал в сферу интересов Аланы. И никак иначе. Я жестом передал слово доктору. Пусть сама объясняет, тем более она сможет явно лучше меня.

– «Казнь» это механика игры, изобретенная моей лабораторией, одна из многих. Ее суть в уничтожении цифровой личности. Для жителя Инмо казнь это просто смерть.

Последнее она сказал без какой-либо жалости или сожаления.

– А для игрока что? – не выдержал Вакацу.

– Прости, я еще вчера должна была сказать. Но это могло отпугнуть спринтера. При генерации персонажа в мире Инмо, с мозга носителя считывается вся доступная информация и воспроизводится через цифровые алгоритмы мира призраков. Грубо говоря, генерируется не столько персонаж в игре, сколько создается цифровая копия личности.

– И выражается в скрытых характеристиках? – предположил я.

– Именно, – улыбнулась Алана и продолжила. – Эмпатия, доброта, сопереживание, стеснительность и еще тысячи характеристик личности отражаются скрытым цифровым значением. Даже память оцифрована и запечатана. Вы даже не представляете насколько это гениальная и тонкая работа! Многие из характеристик динамичны сами по себе, например, настроение. Другие же изменяются путем роста личности или с системной помощью – прокачкой. Тут нет ограничений!

– И что с ней становится от казни? – Вакацу убивали разглагольствования, пока он не получил главный ответ. – Смерть?

– Что ты. Это ведь игра, – мягко проговорила Алана, – вовсе не смерть. Казнь повреждает цифровую личность, но она восстановится сама и тогда твой друг сможет войти в игру снова. Недели через две, я полагаю, могу дать тебе его номер в реале. Ты убедишься, что с ним все хорошо.

Самурай выдохнул и взял себя в руки. Он действительно подумал, что его друг мертв. Данных друга из реала у него не было, а в игру он заходить перестал, до этого проводя в Инмо по 16 часов в сутки.