Ляшков закатил в ствол новую пулю, забил шомполом пыж, и стал ждать. Примерно через полчаса на баррикаду бросилась вторая волна атакующих. Снова повторился свист стрел, звуки их тупых ударов в древесную и человеческую плоть. На этот раз картечь не остановила, а лишь ненадолго задержала врага. Прокатившись по трупам своих товарищей, лавина захлестнула засеку. Завязалась кровавая и беспощадная рукопашная схватка.
Разрядив аркебузу в упор, в грудь кнехта с топором, пытавшегося прорубится через завал, Егор выхватил меч, отводя направленный на него наконечник пики. В следующий момент рядом раздался свист рассекаемого воздуха, и Валдисова совня лишила бедолагу пикинера головы. Дальнейшее помнилось плохо, со всех сторон крики, стоны, лязг железа. Сплошная череда наносимых и получаемых ударов. Голова гудит от пропущенного по шлему удара, со звоном разлетались кольца разрубаемого панциря. Клинок с грохотом ударяет по металлу доспеха и легко рассекает незащищенное человеческое тело. В какой то момент наступает тишина и становится ясно, что все закончилось.
Ляшков устало опустился на землю, покачиваясь к нему подошел Савва, присел рядом:
– тяжко пришлось.
– Да, нелегко, потери большие?
– Пока не знаю, но должно быть большие. Яша! Захара или Якова никто не видел?
– Нету больше Якова — тихо ответил подошедший, тяжело опирающийся на трофейный протазан Ерема — и Захара нету, вон там под деревом оба лежат, Арунас ранен тяжело. Человек двадцать наших осталось, и те почитай половина пораненные.
– Не убереглись значит — опустил голову Черный — каких ребят положили.
– Еще одна такая атака и все, живых никого не останется — покачал головой Ляшков — нам бы еще пару часиков придержать их, а там до темноты они до замка дойти не успеют. Ночью, не пойдут, утра ждать будут.
– А к утру, наши погрузку закончат и поминай как звали — подхватил мысль атаман — так, что, выходит не зря здесь помирать будем.
– Выходит не зря — кивнул Егор.
Передышка длилась почти час, все это время комтур лихорадочно пытался найти обходные пути. Десяток кнехтов рискнули нащупать путь через болото, тонкий мартовский ледок не выдержал, двоих вытащить так и не успели. Попытки переправится через овраг, также успехом не увенчались. Только убедившись, что иного выхода нет, фон Бригеней бросил своих людей в третий раз на решительный штурм зловредного укрепления.
Глава 13
В которой, сначала все вокруг ходит ходуном, а потом становится на свои места…
Открыв глаза, Егор долго пытался понять, где он находится. Деревянные стены и потолок бешено раскачиваются, буквально ходят ходуном. Маленькое полутемное помещение с трудом озаряется тусклым светом медной масляной лампы, болтающейся на цепях под низким потолком. Доски жалобно стонут и скрипят под тяжелыми ударами раздающимися снаружи. Ощущение такое, как будто находишься внутри деревянного ящика, который кто-то тащит по ухабистой дороге, пиная при этом гигантскими башмаками.
Тугая повязка стягивает голову. Еще одна туго сжимает грудь. Ляшков с трудом приподнялся и попытался осмотреться. В углу, прижавшись спиной к переборке, сидит человек. Неяркий свет раскачивающейся лампы освещает лицо. Это Валдис. Верный телохранитель мирно храпит, не обращая внимания на шум и болтанку.
Попытка пошевелится, отнимает весь и без того небольшой запас сил, и парень откидывается на лежанку, обтянутую чистой холстиной. Постепенно приходят воспоминания. Засека. Безумная в своей безнадежности попытка горстки израненных, перемазанных своей и чужой кровью бойцов, остановить живой вал врагов. Они дерутся с отчаянием обреченных, понимая, что пути назад нет и помощи ждать неоткуда. Картечь в очередной раз проделывает просеку в густой толпе атакующих, но не может их задержать. Разряженная аркебуза разлетелась на куски, когда Егор треснул ей как дубиной по голове рыцаря, пытающегося перелезть через баррикаду. Появившемуся следом кнехту, рубанул мечом по ногам. Силы не равны, и вот, приходится драться сразу с тремя противниками. Сильный толчок в бок, и одежда становится горячей и липкой от крови. Падает один из нападающих, удар клинка раскроил ему череп. Потом наступает темнота.
Ляшков прислушался к окружающим его звукам. Грохот снаружи и качка становятся, как будто тише. Из за переборки слышен плач младенца и женский голос негромко напевающий, что то на лэттском языке. Ребенок умолкает, и парень тоже проваливается в сон, больше похожий на беспамятство…
– О, очухался, Валдис беги за доктором — над Егором склоняется, озабоченная физиономия Корнева — как себя чувствуешь, дружище?
– Приемлемо. Где мы?