Глава 4

Девочка шагала рядом с повозкой и пела:

– Ausay gya kii, gyao boi tol.

«Готовься к тяжкой зиме, готовься к суровым временам».

Шла босиком, уверенно ступая маленькими, твердыми, как дерево, ступнями. Как у всех не знающих обуви людей, большие пальцы на ногах смотрели точно вперед.

– Ausay gya kii, – пела она.

Казалось, дорога вела в запущенную, голодную местность. Вокруг, на склонах холмов, не бродили бизоны, не щебетали птицы. В этом краю не было народа кайова, не было мамы и отца. Она осталась совсем одна, стиснутая странной одеждой: платьем с узкой талией из ткани в синюю и желтую полоску, а еще какой-то непонятной вещью, должно быть, предназначенной для магических ритуалов. Словно крепко сжатый кулак или клетка, эта ужасная вещь стискивала сердце и мешала дышать.

Она шла, держась за оглоблю, и пела, потому что петь всегда лучше, чем плакать. Вокруг росли низкие кривые дубы долины Ред-ривер с почерневшими от бесконечных дождей ветками. Земля по обе стороны дороги раскинулась свободно, как будто радуясь освобождению из плена городов. Странно: зачем люди теснятся в городах? Девочка несла башмаки на шее, связав шнурками, и ступала по мягкой подстилке из влажных листьев. Она решила узнать, куда ее везут, а потом или сбежать, или уморить себя голодом. Зачем жить одной среди чужих людей, которые убили твоих близких, а теперь хотят убить тебя? Тот человек, который забрал ее у мамы, обещал отправить к родным и, кажется, не шутил.

Капитан Кидд сидел на козлах, подняв воротник плаща и надвинув на лоб старую широкополую шляпу. Мелкий дождик плохо скрашивал пейзаж, где главную роль играли кривые низкорослые дубы с причудливо изогнутыми ветками. Дорога то поднималась, то спускалась, повторяя холмистый ландшафт южного берега Ред-ривер. Гнедой верховой конь по имени Паша радостно трусил налегке, привязанный к металлическому кольцу. Не испытывая острой неприязни к упряжи, вьючная лошадь Фэнси бодро тянула повозку, однако с тоской поглядывала то в одну сторону, то в другую – туда, где вдоль дороги уже появились островки травы. Сейчас, в конце февраля, земля кое-где зазеленела. Слева вольно текла Ред-ривер – широкая бурная река с водой кирпичного цвета. Капитан натянул поводья, остановил повозку и знаком подозвал девочку. Та стояла, крепко держась за лошадиную гриву, и сосредоточенно следила за каждым его движением, но ближе не подходила.

– Вот, смотри, – заговорил капитан и достал «смит-вессон». Открыл магазин, вытряхнул патроны и показал, а потом быстрым движением руки вернул на место. – Это на случай опасности. – Он театрально осмотрелся, изобразил настороженность, а потом направил револьвер в сторону деревьев и притворился, что стреляет. Закончив представление, демонстративно положил оружие обратно на настил повозки, слева от себя.

Девочка не двигалась. Жили только глаза.

– И вот еще что. – Капитан вытащил старое ружье, открыл патронный ящик и достал пригоршню гильз. – В случае нападения этот абсолютно бесполезный запас хотя бы создаст много шума.

Девочка внимательно, озадаченно смотрела, как человек поднял ружье, и вдруг лицо прояснилось: она заметила, что револьвер и ружье он держит в левой руке. Капитан поводил дулом из стороны в сторону и прищурился, как будто целясь. Потом аккуратно убрал оружие на место и даже не улыбнулся, понимая, что в данном случае эмоции ничем не помогут. Девочка по-прежнему стояла, не шевелясь, словно окаменела. Высокий и худой, он продолжал сидеть на козлах и спокойно смотреть в упор – до тех пор, пока она вдруг не кивнула. Наверное, все поняла, но не пожелала признать, что в непредвиденных и неблагоприятных обстоятельствах может оказаться на одной с ним стороне.

Размышляя о странном поведении подопечной, капитан Кидд продолжил путь. Что сделало девочку такой необычной? Жесты и мимика белых людей абсолютно ей чужды. Их лица открыты и выразительны, а держатся они свободно и раскованно: совершают множество движений, часто опираются на различные предметы, кивают и качают головой. Упорное молчание и полная неподвижность Джоанны странным образом выключали ее из действительности. Она в полной мере освоила поведение индейцев, основной чертой которых всегда была статичность. Но ведь перед ним стояла десятилетняя девочка с волнистыми светло-русыми волосами, голубыми глазами и веснушками на лице.

– Ты, – произнес капитан и ткнул пальцем.

Девочка едва заметно вздрогнула, словно готовясь бежать. Распущенные светлые волосы качнулись легкой волной. Люди племени кайова никогда не показывали пальцем. Никогда. Только тыкали дулами ружей и палками шаманов, посылавших в тело врага ядовитых демонов. А больше никак и никогда. Но капитан этого не знал.

– Ты Джоанна, – медленно произнес он. – Джо-ан-на.

Чтобы лучше расслышать и понять, девочка слегка подалась вперед, однако так и не выпустила из руки гриву чалой кобылы. В катастрофической жизненной коллизии лошадь с острым характерным запахом и мощным телосложением оставалась единственным знакомым и нестрашным существом.

– Капитан. – Он ткнул себя в грудь.

Девочка отошла в сторону, чтобы лучше видеть, а спустя минуту поняла, что жест совсем не опасен. Человек не может насылать демонов на самого себя. Это точно.