А я потрошила аптечку. Из успокоительного только «Пустырник», даже и не помню откуда он у меня. Руки дрожали, я все никак не могла вскрыть упаковку! Раз. И таблетки разлетелись по всей кухне.
Щенок не обращал на меня никакого внимания, полностью сосредоточившись на еде.
Безуспешно пытаясь найти еще какое-нибудь успокоительное, я разнервничалась еще больше.
В зале раздался грохот.
Я метнулась в коридор и встала, прислонив ухо к двери.
За дверью слышались ругательства. Я аж заслушалась. И откуда у моей кошки такой богатый словарный запас?
Из кухни вышел заметно покруглевший щенок. Я похлопала по полу, подзывая его ближе.
Дверь в спальне я тщательно закрыла, на всякий случай забаррикадировав ее стулом.
Лежала, боясь выключить свет, и вздрагивала от каждого шороха.
Щенок разомлел от обильной еды и тепла и теперь уютно посапывал рядом со мной.
— И ничего ты не демонское отродье! Правда, малыш?
Аккуратно, чтобы не разбудить малыша, я погладила его по голове. Замерла на мгновение, провела по его голове еще раз. Что это? Я наклонилась ближе.
У щенка на голове красовались малюсенькие рожки. Не больше трех миллиметров, сразу и не заметить, если не присматриваться. Точнее, не прищупываться.
— И ничего, — сказала я сама себе, — И не такое бывает. Мало ли… Как назвать тебя, маленький?
Раздумывала я недолго:
— Лютиком будешь, малыш.
Почему в голову пришло название нежного цветка, не знаю, но глядя на сопящую милоту, я поняла, что это самая подходящая для него кличка.
Что делать? Куда бежать?
Звонить родным или сразу набрать номер психиатрической больницы?
О! Я же мобильный в зале оставила. Ни за что туда не пойду!