- Да у нас у каждого что-то от её мамы осталось, - вздонул Айвен, один из пятеых лучников команды.

- Братьев жалко. Ещё и не жили толком, только начали, - тихо сказал Ден, который возился с шебутными братьями Энни.

- Это да.

В комнате вновь повисла тишина, пока Йорик не начал вновь перебирать струны, начиная играть хорошо знакомую им всем песню:

- Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров,

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от мелких своих катастроф.*

Многие из них, слушая эти строки, вспоминали себя. Хотя многие из их поколения уже читали книги не на бумаге, а в цифре, но эмоции, описанные в этой песне, были созвучны их эмоциям. Слушая Йорика, его чистый и сильный голос, все вновь вспоминали то время, когда приходили на на первые тренировки такими вот книжными детьми. И каждый начинал тихонько подпевать, руководствуясь лишь своим желанием стать сопричастным к этой песне. И очень скоро вся команда хором пела, почти не слыша гитару:

- Испытай, завладев еще теплым мечом

И доспехи надев, что почем, что почем!

Разберись, кто ты - трус иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг,

И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,

И когда ты без кожи останешься вдруг,

Оттого, что убили его, не тебя.

Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,

По оскалу забрал - это смерти оскал,

Ложь и зло, погляди, как их лица грубы,