— Ну тогда замётано, — сказал Валерка. — Как говорил товарищ Горбачёв в бессмертном фильме Гайдая — «через неделю на Гавайских островах». Не пропадай.

— Окей. Пока, Валерка. Свяжемся. Сейчас иди лечись, — я отключился, кинул трубку на пуфик и посмотрел на отражающееся в зеркале взъерошенное чудо, которое село на моей кровати.

Юльке двадцать три и она на пике своей сексуальности. Шикарная блондинка увлекающаяся фитнесом и зарабатыванием денег. И то, и другое ей необходимо для поддерживания зашкаливающей уверенности в себе. Тронутая чуток на теме «эмансипации» и борьбы за «свободу и права женщин», внутри нашей компании она, тем не менее, любила расслабляться и с удовольствием принимала комплименты и ухаживания от мужчин. Иногда даже заставляла меня понервничать, когда к ней липли посторонние мужики и она хитро улыбалась, наблюдая за моей реакцией. Но это были лишь лёгкие провокации, на которые я никогда не вёлся и, когда показывал ей кулак, она довольно смеялась и прижималась ближе.

Но в быту она была довольно–таки беспомощна, уверенно отбивая любые намёки, нежеланием загоняться «бытовым и кухонным рабством»…

Я взял с кухни чашку кофе и, ухмыляясь, зашёл в комнату.

— Ваше принцейшество уже встали-с? Вы прекрасно выглядите, вашество. Причёска «волосы торчком» вам несомненно идёт! Вас ударило током?.. Чего изволите-с в сей ранний час где–то около двенадцати? Пиво? Водочку? Самогоник-с? — вдоволь поиздевался я, протягивая ей чашку.

Мне всегда в ней нравилось то, что она никогда не позволяла себе обижаться по мелочам на тех, кто ей не безразличен. И сейчас она меня не разочаровала. Величественно протянув руку и взяв чашку, она сделала хороший такой глоток:

— Я, право, не знаю, мой слуга, всё такое вкусное. Вероятно, буду и то, и то, и то. Велите подать принцессе халат! — указала она пальцем в сторону коридора, смотря на мою ухмыляющуюся рожу. — То есть неси давай быстрей!

Я довольно усмехнулся: эта засранка за словом в карман не полезет. И, чёрт побери, выглядит просто шикарно, даже без тонны косметики и с прической, как–будто её ударил электрический угорь.

Я взял халат со стула и протянул ей:

— Я глина в ваших руках, вашество! Приказывайте — исполню.

Юлька лукаво на меня посмотрела, протянула чашку, взяла халат и встала передо мной полностью обнажённой. Зрелище было впечатляющее. Даже после жутко–пьяной ночи и ужасного похмелья я, хоть и видел это уже не раз, впечатлился до сухости во рту.

Юлька усмехнулась, не сомневаясь в моей реакции, накинула халат и проходя мимо меня шепнула, попутно укусив за ухо:

— Как сказала одна актриса в одном фильме: «в моих руках ничто не превращается в глину».

Я проводил ее взглядом, рассматривая стройные ноги прикрытые коротким халатиком и пробурчал:

— Вот же ж зараза…

Она улыбнулась мне и включила свет в ванной.

— А можно я потру тебе спинку? Ну плиз–плиз… — проканючил я, делая несчастное лицо.

Моя красотка засмеялась громко и открыто. Мне всегда было её легко смешить и она с удовольствием смеялась над моими шутками. Вот поэтому мы с ней сошлись довольно–таки просто: обычный, слегка пьяный для смелости, 23–х летний парень и прекрасная, надменная, самоуверенная блондинка, которая под микроскопом любила рассматривать мужчин, которые осмелились к ней подойти. Но со мной у неё все пошло не по плану изначально. С нашего первого знакомства, она смеялась звонко и задорно. Вся её напускная холодность по типу «ну давай, прилагай усилия и завоёвывай меня», разбилась об моё чувство юмора в первый же вечер.

И вот уже чуть больше года, она продолжает смеяться.