Даже этот жест смотрелся более чем впечатляюще. По мертвецам словно прокатывалась бесшумная волна — продвигалась вровень с каретами. Лошади всё больше нервничали. Экипажи продвигались рывками — то ускорялись, то замедляли ход по мере того, как возницы усмиряли испуганных животных. Продвижение карет сопровождалось скрипом колёс, ржанием лошадей, криками извозчиц.

Картинки перед моими глазами сменяли одна другую. Менялся и ракурс обзора. Я то смотрел, как кареты приближались, потом — как те проезжают мимо. И вот экипажи снова ехали на меня, покачиваясь и грохоча колёсами по камням… но только заходящее солнце светило уже с другой стороны. Мой разум скользил по управляющим нитям — следил за продвижением гостей.

Около восемнадцатого квадрата возницы придержали лошадей — кареты сбавили скорость: едва катились, лениво поскрипывали колёсами. «Обнаружение жизни» сообщило, что помимо извозчиц на встречу со мной ехали полтора десятка женщин. Не ожидал такого количества гостей: по рассказам хозяйки борделя прикидывал, что в «городском совете» максимум семь-восемь женщин.

Рядом со сломанными воротами семнадцатого квадрата кареты замерли. Чего-то подобного я и ожидал. Наверняка Барелла поделилась с «самыми уважаемыми жительницами города» своими наблюдениями. И те решили лично оценить ночные деяния семёрок. В бывшем квадрате Варлаи Силаевой служанки богини сопротивлялись особенно упорно — сейчас там было на что посмотреть.

Первой из кареты выбралась Барелла. Мне даже показалось, что её едва ли не вытолкнули наружу. Хозяйка борделя замерла, уставилась на мёртвых боярынь, что стояли у входа в квадрат. Бледная, с трясущимися губами. Те, кто её высадили из кареты, явно хотели понаблюдать за реакцией мертвецов. Я приказал семёркам не шевелиться. Отправил в Бареллу плетение «малого покоя» — морщинки около её губ разгладились.

Вслед за Бареллой из экипажей высыпали её спутницы — немолодые, но физически крепкие женщины. Поначалу они вели себя осторожно: косились на мёртвых воительниц, топтались в нерешительности у карет. Но потом осмелели и дружной делегацией направились к остаткам ворот. Замыкала шествие хозяйка борделя. По её лицу видел, что она не очень-то и стремилась входить на территорию фамильного участка.

«Самые уважаемые жительницы города» пробыли в квадрате недолго. Я не отслеживал, насколько далеко они отошли от входа, прежде чем решили вернуться к экипажам. К каретам они явились взбудораженными, шумными — размахивали руками, бросали друг другу короткие реплики. Судя по тем обрывкам фраз, что я уловил, увиденное в семнадцатом квадрате произвело на женщин сильное впечатление.

Пока кареты тряслись по улицам боярской части города, я завершал приготовления к встрече гостей. На участке от ворот до дверей Главного храма предков Вася зажгла все фонари. Не скажу, что стало очень светло, но пройти, не споткнувшись и не свернув шею, стало вполне реально. Снова расставил вдоль дороги к храму семёрок, но уже плотной шеренгой. Для почётного караула в первом квадрате я выбрал тех мёртвых боярынь, чьи лица сохранились получше, чья одежда выглядела целой, а мечи не казались ржавыми.

Получил от семёрок сигнал-картинку о том, что кареты горожанок остановились около первого квадрата. Отправил приказ встретить гостей. Огляделся, проверяя, всё ли готово к предстоящему действу. Бросил «малый вихрь» на ступени храма, сметая с них опавшие листья. Полюбовался видом позолоченного кресла. Мы с льерой Лукорией не без труда вынесли его из зала, установили на площадке у дверей Главного храма. Васелеида кресло намыла и натёрла до блеска. Смотрелось оно впечатляюще: солидное, богатое — настоящий трон.

Подал Васе знак «приготовиться». Та кивнула, исчезла в дверном проёме храма. Заставил оба застывших рядом с креслом отряда семёрок подровнять строй. Прошелся мимо них, некоторым поправил одежду, стряхнул пыль с нашивок на их плечах. На эмблемах боярынь — вставший на задние лапы медведь. Рядом с храмом я поставил предков Силаевых. Мёртвых воительниц вооружил не только мечами, но и стреляющими палками — для боя, конечно, такое вооружение не годилось, но смотрелось солидно.

Заметил на ведущей к храму дороге движение — приближались гости. Рядом с каждой горожанкой шагали две мёртвые боярыни, придерживали тех за руки. «Самые уважаемые жительницы города» не пытались вырваться из захватов пальцев семёрок — покорно переставляли ноги, слегка обалдевши оглядываясь по сторонам. Царившая в квадрате атмосфера без сомнения произвела на них должное впечатление: понял по испуганным взглядам горожанок. Густая крона над головой, фонари, караул из мертвецов — ничто из этого не располагало к веселью.

Семёрки подвели горожанок к подножью лестницы, ведущей к площадке у входа в храм, заставили тех остановиться. Построили в три ряда. Женщины запрокинули головы, смотрели на меня снизу вверх. Читал на их лицах испуг, интерес и любопытство. Видел, что женщины пытаются не выказывать страх — напротив, показать уверенность в своих силах, собственную значимость. Не позволил себе проявить эмоции — состроил надменную мину. Одной рукой облокотился о спинку пустого кресла, другую положил на навершие меча.

Получил от своей мёртвой подопечной картинку с собственным изображением. Высокий, стройный мужчина (на женщину совсем не похож!) в новеньком красном кафтане (приготовил его специально для этой встречи). Юный, но уже не ребёнок. Пожалуй, я выглядел лет на пять старше своего здешнего возраста — и это во многом благодаря выражению глаз. Те смотрели на гостей первого квадрата отнюдь не с детской наивностью. Я видел, как жительницы столицы вздрагивали, встретившись со мной взглядом.

Я не пытался прятать свою сущность — буравил горожанок тяжёлым взглядом много повидавшего за тысячи лет тёмного властелина. Именно личина тёмного властелина сейчас соответствовала моему настроению. Время для развлечений закончилось. Понял это, когда почувствовал интерес к новой жизни. Я обрёл новую цель. Именно новую! Ничего похожего в прошлых жизнях я не делал. Все эти поля маков и карнавалы в сравнении с размахом и грандиозностью моей цели казались скучной и несущественной ерундой.

Заговорил первым.

Представился. Отпустил в адрес гостей скупой набор приветствий. За то, что слуги боярских родов явились на мой зов, благодарить не стал: это их обязанность — пусть не забывают об этом. Не пытался казаться приветливым. Подпустил в свой голос холодок безразличия.

Выслушал нестройный хор голосов. Проигнорировал все вопросы. Взглядом заставил гостей умолкнуть. Не помню, чтобы кто-то из них вот так галдел в присутствии той же Варлаи Силаевой. Слуги подсчитали свои богатства и решили поднять головы? Почувствовали себя самостоятельными? Это поправимо.

— Слуги боярских родов! — сказал я. — Мы призвали вас явиться к Главному храму предков, чтобы известить об основных изменениях, что произошли во властных структурах нашего острова. Сообщаю вам, что сегодня ночью состоялось собрание Совета боярских родов, на котором я был единственным представителем ныне живущего поколения. Предки выразили недовольство тем, в каком темпе и направлении движется развитие нашего государства. Они сошлись во мнении, что многие пункты Правил, на которые тысячи лет опирались боярыни при принятии тех или иных решений, безнадёжно устарели. И подлежат правке. Как и сама система управления государством.

Сделал паузу.

Ни одна из смотревших в мою сторону горожанок не выдерживала моего взгляда — встретившись со мной взглядом, тут же опускали глаза.