Мне быстро наскучило махать руками и ногами. Пришла пора вспомнить, что я теперь еще и маг. Не без усилия использовал обездвиживание, а когда противник замер, скользнул к нему и подсек. Тот грохнулся наземь, я навис над ним. С помощью силы «включил» ночное зрение. И, сука, натурально обомлел.

— Здрассте, здрассте, — я присел перед поверженным врагом на корточки. — Не поздновато ли для физкультуры? На этой неделе она вроде как уже была.

Артур Арсеньевич, по-прежнему парализованный магией, хмуро зыркнул на меня и что-то промычал.

— Чего-чего? — я пальцами оттопырил ухо и сделал вид, что прислушиваюсь. — Непонятно, говорите четче.

Впрочем, хватит издеваться. Опасности я не чувствовал, а вот любопытство с каждой секундой усиливалось. Так что сейчас мы с Артуром Арсеньевичем очень откровенно побеседуем.

— Крайнов… — прогудел физрук, садясь после того, как я нейтрализовал действие заклинания. — Какого хрена вообще?

— Вы не поверите, но у меня тот же вопрос. У вас фетиш какой-то — за учениками следить? Нехорошо, знаете ли. Особенно за мальчиками. Наводит на определенные подозрения.

Физрук в ответ лишь мрачно зыркнул, встал и начал отряхиваться.

— Кончай клоуна из себя корчить, — бросил он, закончив.

— Нет, — я покачал головой. — Так мы до сути год добираться будем. Спрошу прямо: для чего ты за мной шпионил? На кого-то работаешь? Или личная инициатива?

— Личная. Ты, парень, на этой неделе дал жару. При том, что раньше был вообще никем. И я хочу знать, что произошло. Я видел, как ты сначала положил троих дружков Танка, а потом и его самого. Причем дважды, и второй раз, когда он был под какой-то дрянью.

— Видел, значит, — я скрестил руки на груди. — Четверо великовозрастных упырей собрались прессовать одноклассника, а учитель видит все это и бездействует. Как-то непедагогично, не находишь?

— Я контролировал ситуацию. Мог вмешаться в любой момент. Но, — Артур Арсеньевич пристально посмотрел на меня, — не понадобилось. И я хочу знать почему. Что с тобой случилось? Ты никогда не мог за себя постоять, нарвался, угодил в больницу… А вернулся из нее другим человеком. Как? Что? Почему?

Какой, однако, пытливый дяинька… Понятное дело, откровенничать я с ним не собираюсь.

— Ну, будем считать, что у меня открылся третий глаз, — ответил я с невинной улыбкой.

— Третий глаз? — физрук прищурился. Затем спросил с мрачной усмешкой: — Надеюсь, не в том месте, которое хирургу в военкомате показывают?

— Артур Арсеньевич, ну что за жопный юмор при ученике? — я закатил глаза, сделав вид, что ужасно оскорблен. — И вообще, там не глаз, а скорее рот. Потому что откусывает, пусть и без зубов.

— Так мы до сути год добираться будем, — процитировал физрук великого… меня. — Я не идиот, прекрасно понимаю, что дохляк не может просто так стать терминатором, тем более за очень короткое время и после борьбы за жизнь в больнице. С тобой что-то произошло… Ты… самопробудившийся?

Это еще что за новая терминология?..

— Что значит «самопробудившийся»? — наверняка здесь это знают все, но я-то исключение.