- Лев Борисович или Алена Сергеевна? – Уточнил я, приглаживая мокрые после душа волосы.

- По-моему, оба, – чуть заикаясь от возбуждения, ответил юноша. – Но по телефону со мной разговаривала Алена Сергеевна.

Я, конечно, предполагал нечто подобное, но сейчас мне было ужасно лень куда-то идти. Адреналин, заполнивший организм во время виртуальной драки, потихоньку уходил из организма, и меня начинало клонить в сон. С другой стороны, посещения врачей – это тоже часть работы. Как бы смешно это ни звучало, я сейчас для них ценнейший материал для различных тестов и опытов. Главное, чтобы вскрытие не проводили.

Встретили меня, как летчика - героя войны, только что прилетевшего из боя. Приветственные возгласы, Раскевич изобразил что-то вроде аплодисментов, а Алена Сергеевна непрестанно повторяла, какой я молодец. Правда, момент всеобщего ликования закончился достаточно быстро, а потом меня деловито уложили на кушетку посреди кабинета и приступили к диагностическим манипуляциям.

Резать меня действительно не стали, но ощущение, что такое желание у эскулапов все-таки было, упорно не хотело меня оставлять. На меня нацепили минимум два десятка самых различных датчиков, надоили на анализ кровь из пальца и из вены, и даже зачем-то взяли мазок из-за щеки ватной палочкой.

Причем все эти действия сопровождались кучей вопросов Раскевича в тестовой и свободной форме, на которые профессор требовал отвечать меня как можно лаконичнее и без обдумывания. Стоило мне хотя бы ненадолго промедлить с ответом, как он останавливал меня и переходил к следующему вопросу. В результате, через полчаса такой интенсивной диагностики я почувствовал себя выжатым досуха и всерьез задумывался о том, чтобы остаться ночевать в «Берлоге». Где угодно, хоть бы в кресле для посетителей, том самом, что стояло в холле на первом этаже.

Хотя в то же время на языке вертелось несколько интересных вопросов для Льва Давыдовича, но задавать их в присутствии очаровательной докторши мне не хотелось. Я пытался улучить момент, когда мы останемся с ним наедине, но Алена Сергеевна практически не отходила от меня, даже не позволяя медсестре помочь ей закрепить тот или иной медицинский датчик. Тем временем Раскевич закончил задавать свои непонятные вопросы и начал что-то читать с экрана планшетника.

- Лев Давыдович, – решился наконец я. – Вы не могли бы уделить мне несколько минут. Хотелось бы обсудить тет-а-тет несколько вопросов.

- Извините меня, Максим, – Раскевич смотрел мне прямо в глаза. – Давайте перенесем наш разговор на завтра. Мне надо расшифровать результаты ваших тестов и тщательно проанализировать их. Да и вы очень устали. Хорошо?

Мне показалось, или он знает, о чем именно я хочу у него спросить. Тогда почему он убежал? Не хочет отвечать на мои вопросы? Раскевич кивнул мне, попрощался с Аленой Сергеевной и стремительно вышел из кабинета.

Вот и пообщались. Ну ладно, Лев Давыдович, не сегодня,так завтра. Поговорить вам со мной все равно придется.

- Максим, – Алена Сергеевна аккуратно освобождала мое тело от медицинских приборов. – Вы не хотите перекусить сейчас?

- Если честно, совсем не хочу, – попытался улыбнуться я ей. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, возможно, красивая девушка не просто мечтает разделить со мной котлету, а ищет повода пообщаться без свидетелей. Мелькнула, но уставший мозг немедленно загнал ее куда-то в темный угол и заявил, что ничего не было.

- Жаль, – искренне расстроилась докторша. – Мне просто очень хотелось услышать рассказ о том, как вы научились колдовать. Какие ощущения вы испытали, Максим?

- Шок! – Честно ответил я. – Других ощущений пока не было. Я даже не уверен, что смогу завтра повторить это, войдя в игру. Тем более, надо честно признать, что это не моя заслуга, а причуды Искина, управляющего игрой. Захотел - дал возможность управлять водой. Завтра он будет не в таком благодушном настроении – и все, халява закончится.

- А как же ощущение могущества? Вседозволенности… Ну я не знаю, как еще объяснить, – Алена Сергеевна с трудом подбирала слова, пытаясь выразить свои мысли.

- Не знаю, – пожал я плечами. – Все произошло как-то спонтанно, даже нет, самое верное слово, случайно.

Подсознательно мне все-таки хотелось немного пофорсить перед этой симпатичной девушкой, поэтому я не стал раскрывать истинную причину, почему я все-таки смог силой мысли изменить игровую реальность. Страх!

Липкий страх боли, который заполнил там на пляже все мое тело и не давал пошевелиться, гораздо лучше самых крепких оков. Именно эта эмоция оказалась стартовым механизмом для того, чтобы я неистово захотел изменить окружающую реальность, защититься от тех мучений, которые меня ожидали. И я с ужасом понял, что этот страх никуда не делся из меня. Он просто спрятался где-то глубоко внутри и ждет своего часа, чтобы опять появиться наружу. «Берлога» удалась своим создателям на славу и оказалась очень реалистичной игрой.

- Вы такой молодец, Максим, – Алена Сергеевна нежно погладила меня по руке. – Вы даже не представляете, чего именно добились сегодня.