Она висела над плечом Бранимира и была длиной от запястья до кончика пальцев где-то в добрых полметра. В общем, немаленькая такая ладошка. Неужели у меня получилось? Или неведомый волшебник читает мои мысли и так искусно стебется надо мной?

Я представил, как ладошка поворачивается влево и вправо, и это водяное чудо действительно повторило все мои мысли. Да ладно! Я смог! У меня получилось! Я пока не до конца понимаю как, но у меня получилось!

И я расхохотался! Из моей груди рвался наружу счастливый смех, вместе с которым из меня выходили все страхи и переживания последних дней. Я могу колдовать!

Бранимир перевел на меня недоумевающий взгляд, но в этот момент ладошка аккуратно легла ему на плечо. Когда воин повернул голову к ней, он получил хлесткую пощечину. Не столько болезненную или могущую нанести ему какой-нибудь вред, но очень обидную. Бранимир открыл рот, собираясь что-то сказать,и получил еще один шлепок по лицу!

А я счастливо расхохотался еще сильнее, даже не пытаясь остановиться. Повинуясь моему желанию, из озера взмыли вверх еще несколько ладошек и начали гонять как кегли по берегу озера игроков. Бранимира за руки держали уже две ладошки, а третья, не останавливаясь ни на секунду, отпускала ему пощечины. По левой щеке, по правой. По левой, по правой!

Я встал с песка и посмотрел на воцарившийся балаган. Игроки бегали по пляжу, пытаясь укрыться от настигавших везде водяных плетей, пытались рубить их мечами и топорами, но все было без толку. Сталь проходила сквозь воду, а капельки, собираясь в единое целое, вновь продолжали больно хлестать дружинников.

- Хватит! - Резко сказал я, и плети с ладошками моментально упали на песок и исчезли между песчинок, впитавшись внутрь.

- Ребята, – я самодовольно оглядел стонущих воинов. – Повторю еще раз для самых непонятливых. Халява кончилась! Следующего умника, который решит пошалить на моем озере, я лично лишу девственности с помощью водяной клизмы. Понятно?

Обведя всех нарочито суровым взглядом, я опять счастливо расхохотался:

- А теперь валите отсюда, и чтобы я вас больше не видел!

Потом посмотрел на Бранимира, пытающегося встать на четвереньки, и улыбнулся:

- А с тобой, мой юный падаван, мы еще немного побеседуем!

Кабинет Бурого на семьдесят пятом этаже корпорации «Берлога». Десять часов вечера или около того.

Раскевич привычно растекся в мягком кресле, рассматривая на свету янтарную жидкость в пузатом бокале из хрусталя. Казалось, что все его мысли поглощены исключительно оттенками коньяка, и Лев Давыдович абсолютно не интересуется происходящим вокруг.

Александр Евгеньевич сидел за столом и внимательно смотрел на человека, сидящего за приставным столиком.

- Прошло уже три дня! – Припечатывая слова к крышке стола, медленно выговаривал он собеседнику. – Вы можете объяснить мне, чем все это время занимались ваши люди?

- Работали, – хмуро ответил глава службы безопасности корпорации «Берлога».

Виктор Михайлович Кречетов знал Бурого уже больше десяти лет, семь из них они работали вместе. Но признавая профессионализм безопасника, Александр Евгеньевич никогда не позволял ему перейти некую незримую границу между деловыми и личными отношениями. По крайней мере, Кречетову в этом кабинете, да и в других тоже, никогда не предлагали закурить и выпить коньячку. А выпить иногда хотелось очень сильно, вот прямо как сейчас.

- Человек, который пять месяцев до этого не покидал пределы здания, внезапно ушел в неизвестном направлении, и вся служба безопасности не может найти его уже третьи сутки. Вы точно уверены в том, что ваши люди работали?

- Мы проверяем самые разные варианты, – хмурясь и кривясь, как от зубной боли, ответил Кречетов. – Подключили полицию, проверили все больницы и морги. Он не попадал ни в какие сводки, он не покупал билет в другой город или для поездки за рубеж. Он даже кредитной картой нигде не расплачивался.