Это правда, в Питере я и Маня вместе были всего два раза, но почему-то обязательно попадали в ливень. В первый приезд мы оказались абсолютно не готовы к такому катаклизму, и часа два отогревались чаем в какой-то кафешке на Невском. Потом я плюнул на все и заказал коньяк. Глядя на меня, Машка попыталась выпросить у официанта порцию глинтвейна, но в итоге тоже согласилась на коньяк. Её еще так развезло тогда, что она полночи ко мне приставала со всякими непристойностями.

Ко второму приезду мы подготовились более основательно, даже гостиницу сняли на Невском и составили список мест, которые планируем посетить. Но дождь в этот раз оказался еще сильнее, и нас не спасли даже огромный зонт и дождевики, припасенные для поездки. Мы опять промокли насквозь, и, отогреваясь коньяком в том же кафе, я, грешным делом, уже предвкушал такую же бурную ночь, но не срослось. Машка простудилась и после этого проболела не только эту ночь, но еще и две недели после.

Поехали… Деньги появились, надо сразу построить гениальный план, как их быстрее потратить. Я сделал глоток кофе, и вспомнил, как в большей степени удивился сегодня не зарплате, которая, как мне сказали, еще может и увеличиться, а социальному пакету, прописанному в трудовом договоре. Оказывается, эти небоскребы строились для абсолютно автономного существования в них, и ребята, придумавшие подобный план здания, явно не стремились к тому, чтобы их сотрудники куда-то отлучались с рабочего места.

Если я правильно понял из подписанного сегодня трудового договора, в ближайшие дни я получу какую-то универсальную карту-доступ ко всем заведениям сервиса, расположенным прямо на первых пяти этажах небоскреба. В длинный перечень входили спортзал, бассейн, парикмахерская, мастерские одежды и обуви, не говоря уже о парочке столовых и нескольких кофеен с пирожными. Даже стоматологический кабинет был в наличии и им тоже можно было пользоваться. И все это абсолютно бесплатно, вернее сказать, не за реальные деньги, а по какому-то условному кредитному счету, состояние которого абсолютно не зависело от зарплаты. Мне бы еще отдельный кабинет с диваном и можно жить на работе, месяцами не выходя на улицу.

Вот только, наверное, Машка такой образ жизни совсем не одобрит.

- А еще, – я вернулся реальность и залюбовался возбужденно горящими глазами моей супруги. Иногда ее придирки и жизненные принципы приводят меня в бешенство, но я, наверное, действительно люблю ее, причем именно такую, со всеми тараканами, периодическими истериками и требованиями перестроить нашу жизнь в соответствии с ее идеальными представлениями. – Может быть нам пора подумать о покупке квартиры, сейчас ставки по ипотеке как раз снизили.

- Маш, – мягко прервал я ее, хитро улыбаясь. – Мы обязательно все эти планы обсудим более предметно, но, может быть, давай не сегодня. Вот прямо сейчас у меня голова совсем о другом думает, и все прочие темы, даже такие важные, как ипотека и новогодний отдых, в ней не задерживаются.

- И о чем ты думаешь? – С недоумением посмотрела на меня жена.

- Думаю, что уже очень давно не видел тебя в чулках и на высоких каблуках, – улыбнулся я еще шире, отодвигая тарелку и берясь за кружку с кофе. – Как думаешь, я сегодня заслужил такое зрелище?

Мне показалось, что мой суперпрозрачный намек поначалу не вызвал большого энтузиазма у благоверной, но переведя взгляд на букет, уже стоящий в вазе на кухонном подоконнике, она благосклонно кивнула.

- Иди, покури пока, – сказала она, вставая и сладко потягиваясь. – Но только не очень долго.

Через пару часов, расслабленный и опустошенный, я вытянулся на кровати и с удовлетворением подумал, что жизнь вроде бы налаживается. По крайней мере, такой страсти и нежности моя жена не демонстрировала уже давненько.

Нет, определенно, черная полоса закончилась и началась белая. С этими мыслями я улыбнулся, закрыл глаза и уснул.

Кабинет на семьдесят пятом этаже штаб-квартиры корпорации «Берлога». Поздний вечер. Хозяин кабинета разлил в пузатые бокалы дорогой коньяк и подал один из них гостю.

- Лев Давыдович, Вы уверены в результате тестов? Он точно выдержит?

- Сашенька, - доктор медицинских и кандидат психологических наук, профессор, академик трех международных академий и обладатель еще двух десятков научных регалий откинулся в кресле, разглядывая на свет коньяк в бокале. – Я больше, чем уверен. Если бы я не разговаривал с ним лично, то утверждал бы, что такого не может быть никогда. Но у него действительно в наличии данные, идеально подходящие к нашей задаче. Психика этого молодого человека удивительно пластична. Он ещё нас всех удивит.

- Служба безопасности подготовила справку на него, правда пока не очень подробную, только по верхам зацепили. Но все-таки… Вот вы знаете, почему его уволили с прежнего места работы?

- Уволился, – Лев Давыдович взболтал содержимое стеклянной тары и глубоко втянул воздух ноздрями, наслаждаясь букетом напитка. – Я более чем уверен, что он уволился сам. Ведь так?

- Да, это так, – согласился с ним Александр Евгеньевич. – Но перед этим избил непосредственного начальника. Вот, у меня записано, три перелома челюстно-лицевых костей, перелом обеих рук и тяжелая травма пениса. На него не завели уголовное дело только потому, что этот отмудоханный фрукт сам категорически отказался от претензий.

- Вот видишь, Сашенька! – психолог улыбнулся. – В этой истории не все так просто. И он не похож на человека, который из-за эмоций способен искалечить своего коллегу, причём так, что тот даже от претензий откажется. Была веская причина, и наш Максим не раздумывая поставил ее выше хорошей должности, высокой зарплаты и стабильного будущего. Хм, тяжелая травма пениса… Нет, здесь определенно должна быть интересная история.