– Сержант! Сержант Паркс!

– В чем дело, сынок? – устало спрашивает Паркс. Он оборачивается, чтобы посмотреть, в чем дело, ожидая увидеть, что у одной из женщин открытая рана в области живота или что-то подобное и сейчас она будет умирать на его глазах.

Но нет. Халат доктора Колдуэлл пропитан кровью, но это от рук в основном. Хелен Джустин выглядит вообще неплохо, за исключением красного опухшего лица.

Нет, крик парня вызвал их третий пассажир. Это один из тех голодных детей – монстров из подземного блока. По телу Паркса пробегает дрожь, ведь это ее он только что доставил в мясной отдел, точнее в лабораторию Колдуэлл. Она изменилась с тех пор. Абсолютно голая, лысая, разукрашенная, как дикарка, ее голубые глаза мечутся между двумя женщинами. Изгиб ее спины напоминает сдавленную пружину, готовую в любой момент выстрелить.

Паркс неловко выхватывает пистолет, неудобно это делать, когда ты сидишь вполоборота к цели, просовывает его между сидений и берет на мушку девочку. Выстрел в голову – лучшее средство против голодных на такой дистанции.

Их глаза встретились. Она не двигается. Как будто просит стрелять.

Хелен Джустин останавливает его, встав между ними. В узкой кабине «Хамви» ей удается создать неприступную баррикаду.

– В сторону, – говорит ей Паркс.

– Тогда убери пистолет, – отвечает Джустин. – Ты не убьешь ее.

– Она уже мертва, – замечает доктор Колдуэлл, лежа на полу. Ее голос дрожит. – С научной точки зрения.

Джустин искоса бросает злобный взгляд на врача, но не отвечает и тут же восстанавливает зрительный контакт с Парксом.

– Она не представляет опасности, – говорит она. – По крайней мере сейчас. Ты сам видишь. Выпусти ее из машины и позволь отойти на некоторое расстояние от тебя – от всех нас – и убедись в этом сам. Хорошо?

Паркс видит перед собой ночной кошмар во плоти, двигающийся как девочка, с широко раскрытыми глазами и дрожащий. Она едва себя контролирует. Все в машине обработано зэд-блокатором, от пулемета на крыше и до колес, но вокруг все равно достаточно крови – на руках Колдуэлл и на ее халате, на самом ребенке, – провоцирует ее рефлексы. Он никогда не видел голодных, которые держали бы себя в руках. Это что-то новое, но он готов поставить голову на отсечение, что такое спокойствие не будет долго продолжаться.

Он либо стреляет в нее сейчас, либо делает то, что говорит Джустин. Если он решит стрелять, то нужно учитывать риск убийства одного или обоих гражданских.

– Открывайте дверь, – говорит он, – быстро.

Джустин толкает дверь.

– Мелани… – говорит она, но девочке не нужны объяснения. Она пулей вылетает из «Хамви» и бежит поперек поля, быстро перебирая тонкими ногами.

Она бежит против ветра, замечает Паркс. Удаляется от их запаха. От запаха крови. Затем приседает в высокой траве, чуть не пропав из виду, обнимает колени и отворачивается от джипа.

– Довольны? – спрашивает Джустин.

– Нет! – быстро говорит Колдуэлл. – Мы должны связать ее и взять с нами. Никто не знает, что случилось с остальными подопытными. Если база захвачена юнкерами, а с ней и все мои записи, то она единственное доказательство четырехлетней работы.